Александр Венедиктов - Еврейский вопрос. Конфликтология

БОГ НЕ ШАКАЛ – ВСЁ ПРОСТИТ! и ЛЮБЛЮ КИЛЬКУ В ТОМАТНОМ СОУСЕ

Вся мощная «львиная» спина являла собой монументальный собор с великим множеством: куполов, куполков и куполочков. Если исходить из предположения, что каждый отдельно взятый куполок символизирует один год лёвиных отсидок… столько лет не томились в замке Иф: граф Монте-Кристо и аббат Фариа вместе взятые.

Лицом и мимикой Лев Яковлевич был удивительно похож на актёра Стивена Сигала… только: слегка лысеющего, давно не бритого и с подозрением на туберкулёз.

Перебивался Лёва случайными заработками, никогда «не набрасываясь на работу с алчностью труженика». Теоретически он в совершенстве овладел всеми этапами строительства домов и всеми видами их отделки, но на практике: приостановил свой карьерный рост на рытье фундаментов и приготовлении цементных растворов. Деньги, за добросовестно выполненную работу, Лев приносил матери… три раза за одиннадцать лет фрагментарной трудовой деятельности. Во-первых: хитрющие жители Махали всегда норовили ограничиться застольем. А во-вторых: в тех редких случаях, когда благодарность заказчика выражалась в денежном эквиваленте, Лёве по пути домой (как назло) попадалось несметное число: друзей-приятелей, однокашников-собутыльников и хлебников-подельников.

Два раза, из упомянутых выше знаменательных случаев попадания львиной зарплаты в семью, тётя Соня сама договаривалась с работодателями о том, чтобы гонорар за коэффициент лёвочкиного трудового вмешательства: был передан ЛИЧНО ей (с рук на руки) под страхом грандиозного скандала. Третий эпизод: это взвешенное решение Льва Яковлевича дебютировать как мастеру. Лёва сдуру согласился самостоятельно положить кафель ближайшему соседу, главному редактору очень известного издания г-ну Безуглому… Боже, как все жалели об этом!

Под сотнями предлогов, десятки раз на дню: тётя Соня наведывалась к редактору, и часами стояла над несчастной лёвиной душой. Как следствие: у бедного лёвиного тела ничего не получалось. При виде маман, кафельные плитки выскальзывали из трясущихся рук мастера и разбивались о пол. В результате этой масштабной нервотрёпки: кладка вышла вкривь и вкось, с разной степенью выпуклости и перепутанными цветами. Шатиль Гениевич Безуглый остался чрезвычайно недоволен, и вместо оговорённой суммы: отделался бутылкой коньяка «Эрзи».

– Мерзавец! – возмущённо говорила тётя Соня всем сотрудникам издательства, вылавливая их по одному – Дитё старалось… Две недели Лёвушка на карачках горбатился. Я туда 84 бутерброда отнесла и семь бутылок самогона. Дак эта падла за обе щёки уплетала. И вот тебе благодарность: бутылка коньяку… Шоб он убился на этом кафеле!

В целом же: Лев Яковлевич Мушаилов (Бялочка) был доволен жизнью. Добившись в гильдии шабашников статуса «подавальщика», Лёва был: ежедневно сыт, ежевечерне пьян и ежеутренне похмелен. И это его вполне устраивало.

3

Младший отпрыск четы Мушаиловых – Аркаша, к тридцати годам не обзавёлся собственной семьёй, как и старший. Целеустремлённо наращивая мышечную массу, Аркаша вёл полуподвижный образ жизни, удобно устроившись на шеи у тёти Сони. Параллельно физическому прогрессированию, Аркадий усердно старался и на интеллектуальном фронте. Это выражалось в углублённом штудировании методических пособий по бодибилдингу. За один приём пищи Аркаша съедал столько, сколько все остальные члены рода Мушаиловых съедали за один световой день. При значительных нагрузках на мышцы груди и живота, он мог запросто оставить родственников без ужина. Аркашина комната до уровня подоконника была завалена железяками, весом: от одного килограмма до четырёх центнеров. Сам хозяин металлолома весил 111 кэгэ, и при росте 165 сантиметров, в ширину распространялся примерно на столько же.

Всё свободное от поднятия тяжестей и уничтожения съестных припасов время, Аркаша проводил перед телевизором, не пропуская ни одного спортивного репортажа, обзора или матча. Круг его телевизионно-спортивных любопытств был бесконечно широк… Аркадия Борисовича: дико восхищал хоккей, чудовищно увлекал бокс, жутко радовал мототриал, страшно интересовал большой теннис, весьма интересовал настольный, его доводили до оргазма зимние виды спорта и гипнотизировали шахматы, а от водных дисциплин случался энурез повышенной температуры. Кроме того, Аркаша получал значительное удовлетворение: как от лёгкой, так и от тяжёлой атлетик. И наконец немножечко (совсем чуть-чуть): его волновало фигурное катание. Технические характеристики болидов Формулы-1 он обсуждал с компетентностью главного конструктора Феррари. Но истинной, почти маниакальной аркашиной страстью являлся футбол. Он знал о футболе ВСЁ!