Дмитрий Лесной - Русский преферанс

«Видите ли, я играю в карты; веду большую игру. В коммерческие игры я играю очень хорошо, так что вообще остаюсь в выигрыше. И пока я играю только в коммерческие игры, у меня увеличиваются деньги. В это время и употребляю много на надобности журнала. Но — не могу долго выдержать рассудительности в игре; следовало бы играть постоянно только в коммерческие игры; и у меня теперь были б уж очень порядочные деньги. Но как наберётся у меня столько, чтоб можно было играть в банк, не могу удержаться: бросаю коммерческие игры и начинаю играть в банк. Это несколько раз в год. Каждый раз проигрываю всё, с чем начал игру».

Тот же Чернышевский вспоминает о мечтах Некрасова «приобрести возможность держать банк, потому что банкир, по какому-то странному ходу оборотов игры, вообще, должно быть, больше выигрывает, чем проигрывает». В начале 40-х годов Некрасов опубликовал несколько произведений в прозе и в стихах, посвящённых непосредственно преферансу.

Публикация поэмы «Говорун» датируется июнем 1843 г. — к этому времени преферанс вошёл в Петербурге в широчайшую моду, — играл в него и Некрасов, ставший одним из первых «певцов» преферанса. 30 ноября 1844 г. в «Литературной газете» был опубликован знаменитый фельетон-водевиль «Преферанс и солнце» — третье после книги Кульчицкого и пьесы Григорьева «главное» преферансное произведение в русской литературе, целиком воспроизводимое в нашем издании (см. главу «Литературные произведения о преферансе»).

В поэме «Чиновник» (отрывок из поэмы см. с. 128), опубликованной в начале 1845 г., Некрасов признаётся:

Интересно отметить, что Белинский отметил «Чиновника» как «одно из лучших произведений русской литературы 1845 года». Опять-таки А. Я. Панаева в «Воспоминаниях о домашней жизни Н. А. Некрасова» рассказывает эпизод (почти наверняка подлинный), когда преферанс превратился для Некрасова в ежевечернюю игру (а отнюдь не прелюдию к банку или другому азартному занятию): «Я уже упоминала, какие печальные последствия имела история Петрашевского на «Современник». [36] Все говорили тихим голосом, передавая тревожные известия об участи литераторов, замешанных в историю Петрашевского. По вечерам, для развлечения, Некрасов стал играть в преферанс по четверть копейки с двоюродными братьями Панаева, с художником Воробьёвым и его братом» . [37] В более поздние годы, когда Некрасов стал членом Английского клуба, когда игра стала для него и радостью, и необходимостью, и ежедневной повинностью, преферанс, разумеется, отошёл на второй план. А. М. Скабичевский приводит по памяти довольно пространный монолог Некрасова, рисующий само его отношение к карточной игре как к творческому и во многом мистическому процессу:

«Самое большое зло в игре — проиграть хоть один грош, которого вам жалко, который предназначен вами по вашему бюджету для иного употребления. Нет ничего легче потерять голову и зарваться при таких условиях. Если же вы хотите быть хозяином игры и ни на одну минуту не потерять хладнокровия, необходимо иметь особенные картёжные деньги, отложить их в особенный бумажник и наперёд обречь их ни на что иное, как на карты, и вести игру не иначе, как в пределах этой суммы.

Вот, например, я в начале года откладываю тысяч двадцать, — и это моя армия, которую я так уж и обрекаю на гибель. Начинаю я играть, — допустим, что несчастно, проигрываю я тысячу, другую, третью, — я остаюсь спокоен, потому что деньги я проигрываю не из своего бюджета, а как бы какие-то посторонние. Положим, что играю я в штосс, вижу — в штосс мне не везёт. Тогда я бросаю его, принимаюсь за ландскнехт. Играю в него — неделю, месяц. Если и в ландскнехт не везёт, принимаюсь за макао, за пикет, за мушку. И поверьте, что перебравши таким образом три-четыре игры, я непременно натыкаюсь на такую, в которой мне так начинает везти, что я в два-три присеста не только возвращаю всё проигранное в предыдущие игры, но и выигрываю ещё столько же. Напавши таким образом на счастливую игру, я уж и держусь её до тех пор, пока мне в ней везёт. А чуть счастье отвернётся, я бросаю её и опять начинаю искать своей полосы в других играх. И я не знаю уж, что за чертовщина, фатум какой или случайность, но верьте моему опыту, что в каждый данный момент существуют для вас две игры: одна безумно счастливая, другая — напротив того. Вся мудрость в картах в том и заключается, чтобы уметь уловить первую и вовремя воздержаться от последней. Если же вы будете упорствовать в несчастной игре и добиваться в ней поворота счастья, — пропащее дело!..»