А. Сидорович: Русские эротические стихи, загадки, частушки, пословицы и поговорки

Вот секретно, осторожно,
По курьерской подорожной,
И во все земли концы
Были посланы гонцы.
Они скачут, всюду рыщут
И царю колдунью ищут.
Год проходит и другой
Нету вести никакой…
Наконец один ретивый
Вдруг напал на след счастливый.
Он заехал в темный, лес
(Видно, вел его сам бес).
Видит он: стоит избушка.
Ведьма в ней живет, старушка.
Как он был царев посол,
Так к ней прямо он вошел,
Поклонился ведьме смело,
Изложил царево дело:
Как царевны рождены
И чего все лишены.
Ведьма мигом все смекнула…
В дверь гонца она толкнула,
Так примолвив: «Уходи
Поскорей и без оглядки;
Не то — бойся лихорадки…
Через три дня приходи
За посылкой и ответом,
Только помни — чуть с рассветом».
После ведьма заперлась,
Уголечком запаслась,
Трое суток ворожила,
Так что беса приманила.
Чтоб отправить во дворец,
Сам принес он ей ларец,
Полный грешными вещами,
Обожаемыми нами.
Там их было всех сортов,
Всех размеров, всех цветов,
Все отборные, с кудрями…
Ведьма все перебрала,
Сорок лучших оточла,
Их в салфетку завернула
И на ключ в ларец замкнула,
С ним отправила гонца,
Дав на путь серебреца.

Едет он. Заря зарделась…
Отдых сделать захотелось,
Захотелось закусить,
Жажду водкой утолить.
Он был малый аккуратный,
Всем запасся в путь, обратный.
Вот коня он разнуздал
И покойно кушать стал.
Конь пасется. Он мечтает,
Как его царь вознесет,
Графом, князем назовет.
Что же ларчик заключает?
Что царю в нем ведьма шлет?
В щелку смотрит: нет, не видно,
Заперт прочно. Как обидно!
Любопытство страх берет
И всего его тревожит.
Ухо он к замку приложит,
Ничего не чует слух;
Нюхает — знакомый дух…
Тьфу ты пропасть! Что за чудо?
Посмотреть ей-ей не худо!
И не вытерпел гонец…
Но лишь отпер он ларец,
Птички — порх! — И улетели,
И кругом на ветках сели,
И хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
Сухарями их прельщать:
Крошки сыплет — все напрасно
(Видно, кормятся не тем):
На сучках им петь прекрасно,
А в ларце сидеть зачем?

Вот тащится вдоль дороги,
Вся согнувшися дугой,
Баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:
«Пропаду я с головой!
Помоги, будь мать родная!
Посмотри, беда какая:
Не могу их изловить!
Как же горю пособить?»
Вверх старуха посмотрела,
Плюнула и прошипела:
«Поступил ты хоть и скверно,
Но не плачься, не тужи…
Ты им только покажи —
Сами все слетят наверно».
«Ну спасибо», — он сказал…
И лишь только показал —
Птички вмиг к нему слетели
И квартирой овладели.
Чтоб беды не знать другой,
Он без дальних оговорок
Тотчас их под ключ, все сорок,
И отправился домой.
Как княжны их получили,
Прямо в клетки посадили.
Царь на радости такой
Задал сразу пир горой:
Семь дней сряду пировали,
Целый месяц отдыхали;
Царь совет весь наградил,
Да и ведьму не забыл:
Из кунсткамеры в подарок
Ей послал в спирту огарок
(Тот, который всех дивил),
Две ехидны, два скелета.
Из того же кабинета…
Награжден был и гонец.
Вот и сказочке конец.

Многие меня поносят
И теперь, пожалуй, спросят:
Глупо так зачем шучу?
Что за дело им? Хочу!

Однажды зимним вечерком
В бордели на Мещанской,
Сошлись с расстриженным попом
Поэт, корнет уланский,
Московский модный молодец,
Подьячий из Сената
Да третьей гильдии купец
Да пьяных два солдата.
Всяк, пуншу осушив бокал,
Лег с б***ью молодою
И на постели откатал
Горячею е**ою.

Кто всех задорнее **ет?
Чей х** средь битвы рьяной
П***у кудрявую дерет,
Горя как столб багряный?
О землемер и п**д и ж*п,
Б***ун трудолюбивый,
Хвала тебе, расстрига поп,
Приапа жрец ретивый,
В четвертый раз ты плешь впустил,
И снова щель раздвинув,
В четвертый принял, вколотил.
И х** повисший вынул!

Повис! Вотще своей рукой
Ему милашка др**ит
И плешь сжимает пятерней,
И волосы клокочет.
Вотще! Под бешеным попом
Лежит она, тоскует
И ездит по брюху верхом,
И в ус его целует.
Вотще! Е**ак лишился сил,
Как воин в тяжей брани,
Он пал, главу свою склонил
И плачет в нежной длани.

Как иногда поэт Хвостов,
Обиженный природой,
Во тьме полуночных часов
Корпит над хладной одой,
Пред ним несчастное дитя —
И вкривь, и вкось, и прямо
Он слово звучное, кряхтя,
Ломает в стих упрямо, —
Так б***ь трудилась над попом,
Но не было успеха,
Не становился х** столбом,
Как будто бы для смеха.