Адам Роджерс - У барной стойки. Алкогольные напитки как наука и как искусство

«Орбитофронтальная кора оказалась сюрпризом, – говорит Митчелл. – Она больше относится к когнитивному контролю и контролю действий, к организующей функции, принятию решений, сопоставлению вариантов для выбора желаемого. Это, очевидно, человеческие качества, но при этом прилегающее ядро, скорее, говорит: „я хочу это, я мотивирован и получу это“. В итоге складывается модель, в которой орбитофронтальная кора говорит прилегающему ядру, когда следует подождать».

Таким образом, гипотеза – которую еще предстоит проверять и проверять, – состоит в том, что этанол провоцирует выработку в этих зонах эндогенных (собственных) опиоидов, тем самым обеспечивая всплеск приятных ощущений, и при этом снижает способность личности к самоконтролю. Все это ведет к желанию выпить еще и к принятию спорных решений, и это и есть тот самый релевантный диапазон воздействия этанола. Это самое начало всего того, что иногда происходит, если переборщить с алкоголем.

Пение зебровой амадины [412]долгое время служило моделью овладения языком и его использования, потому что элементы песни этой птицы передаются от родителей к детям. Если амадинам предложить алкоголь, они с удовольствием его отведают и даже способны достичь опьянения, соответствующего человеческим 0,08 г/100 мл. И в этом случае их пение – согласно данным исследования, представленным на конференции (а следовательно, не прошедшим проверку научным миром и не являющимся бесспорными), – становится несколько путаным [413]. Песня звучит нестройно и расплывчато. Проще говоря, напоите разбавленным спиртом зебровых амадин – тех самых, что Чарлз Дарвин использовал в своем знаменитом исследовании, – и они, как и люди, не будут «вязать лыка».

У людей воздействие этанола на речевой центр проявляется в функционировании языка и горла: мы произносим «Ссс» вместо «Ш», и наше «Д» сложно отличить от «Т». Лингвисты называют такие явления артикуляторными (сегментными), но алкоголь провоцирует также просодические (супрасегментные) явления – замедление скорости речи и изменение громкости и интонаций. Просодическое влияние алкоголя, по всей видимости, связано с контролем мышц. А пропуск слов или их употребление не к месту имеют, скорее всего, неврологическую природу.

На самом деле влияние этанола на речь [414]настолько предсказуемо, что даже компьютер способен его определить. В 2011 году международная научная группа по исследованию компьютерной речи поставила перед собой задачу разработать программное обеспечение, при помощи которого компьютер мог бы исключительно по речи человека определить, пьян ли он. Принявшие этот вызов программисты заговорили было о том, как такая система могла бы заменить алкотестеры и определять степень опьянения удаленно [415], но на самом деле их больше интересовала задача распознавания речи.

По условиям задания нужно было использовать очень полезную базу данных под названием «Немецкий сборник образцов речи под влиянием алкоголя» – набор образцов речи нескольких десятков говорящих на немецком языке людей, записанных сначала после принятия алкоголя, а затем, спустя пару недель, в трезвом состоянии.

«Идея состоит в том, что, когда человек пьян, его акцент меняется, – говорит Уильям Янг Вэнг, студент последнего курса факультета вычислительной техники в Университете Карнеги – Меллон, возглавивший одну из групп программистов. – Мы предполагаем, что каждая фонема [416], произнесенная в трезвом состоянии, отличается от фонемы, произнесенной тем же человеком после принятия алкоголя».

Вообще-то Вэнг хотел изучить вопрос определения компьютером такой речевой характеристики, как «уровень интереса», – то есть понимания того, насколько говорящий заинтересован. Можно себе представить, насколько полезным такой навык был бы для продавцов или для тех, кто проводит социологические опросы. Но проблемы и варианты их решений, как утверждает Вэнг, для обеих этих задач сходны. «Возможно, когда вы пьяны, на каких-то словах вы задерживаетесь дольше. Когда вы трезвы, вы на этих словах можете не останавливаться. В пьяном виде вы можете делать ударение на конкретном слове», – говорит Вэнг. Поэтому его группа занялась такими характеристиками, как скорость речи и скорость вибрации голосовых связок – основная частота голоса (обычно она выше 180 Гц для мужчин и 255 Гц для женщин, а при принятии алкоголя становится еще выше).

Программа Вэнга срабатывала примерно в 75 % случаев – недостаточно хороший результат, чтобы выиграть в состязании, и уж точно недостаточно хороший для того, чтобы можно было заменить этой программой приборы определения уровня алкоголя, которые использует дорожная полиция. При высоких уровнях концентрации алкоголя – более 0,08 г/100 мл – программа работала более точно, но в релевантном диапазоне ее способность распознавать опьянение оставляла желать лучшего. Как говорит Вэнг, человеку по-прежнему лучше удается справляться с задачей определения уровня опьянения. «Мы-то воспринимаем мультимодальные сигналы, и это нам дает преимущество перед компьютерами, – объясняет он. – В баре я могу посмотреть на наклон головы человека, его жесты, послушать, как звучит речь и какие слова человек употребляет». Поэтому бармен лучше алкотестера знает, когда вам пора остановиться.