Родион Сельванюк - Это было на Волге

— А как звать тебя, дедушка?

— Меня? Семеном Яковлевичем величают, а так запросто — Семеном. Неводочек бы вам, спорней ловить было бы.

— А на удочки берет?

— Как же не брать! Рыба тут всякая есть. Лещ... ну и сазан, ежели подойдет, плотичка... Хитрющая бестия, этот сазан. На что щука норовиста — сазан хуже.

— А где бы здесь, дедушка, нам половить?

— Где? Да, пожалуй, лучшего места и не найдешь! Вон, смотри, — указывает он, — мысок видать. Не доходя его, значит, — выемка, омутинка, так небольшая. Там и садитесь. Недалече от берега дерево занесло, плыло, ну и занесло. Под дерево и бросайте. Поутру непременно рыба будет. Чайку-то не хотите?

— Нет, дедушка.

Семен Яковлевич наливает в синюю эмалированную кружку кипяток и, покусывая кусочек сахара, медленно, с наслаждением пьет.

— Радио-то слыхали?

— Слышали, дедушка, последний раз в шесть часов.

Собрав в ладонь крошки и бросив их в рот, дед говорит:

— Очумел, знать, немец — сюда прет. Под Москвой не выдюжил, кишка тонка, вишь полегло его там видимо-невидимо. Я его с четырнадцатого года знаю...

Над нами тучей носятся комары — большие, маленькие, какая-то, как ее здесь именуют, мошкара.

— Вот я тебя, шельмеца, — говорит дед и пальцем давит на шее большущего комара. — Так и с ним будет, с фашистом. Не пить ему волжской водицы.

Мы ожесточенно отбиваемся от наседающего комарья. Лупим себя по лицу, шее. Но комары забираются под рубашку, брюки и жалят, жалят...

— Заедят, проклятые, — ворчит дед, — ну-ка залезайте под мой полог, там, за шалашиком. Мне еще бакены проверять. Часа через два вернусь, разбужу к самой рыбалке.

— Не проспим, дедушка?

— Как не так! Будьте покойны!

Полог сделан из сложенной в два ряда марли, натянутой на деревянные дужки. Пахнет свежим сеном. Я долго не засыпаю. Душно. Вскоре с воды донесся стук весел; это поехал проверять свои бакены дед. Перед глазами стоит образ Белова. Наловим ли мы? Ведь всякое бывает на рыбалке. Вовремя не подсечешь, сорвется... Но за моей спиной лежит и мерно похрапывает «профессор»: о, он-то наловит!

Через два часа дед будит нас. Свежо, тянет ветерком. На востоке занимается заря. Комаров стало меньше.

— В самый раз, — шепчет дед, словно боится спугнуть нам рыбу.

— Ну спасибо, дедушка.

— Счастливо!

Захватив удочки, мы идем вдоль берега. Вот и впадина. Метрах в тридцати от берега торчат ветви затонувшего тополя. Я спускаюсь к воде.

— Ты куда?

— Здесь и будем ловить, — говорю я Шульге.

— Тут рыбы нет, тоже мне нашел место! Леща не поймаешь, плотвы тем более, — авторитетно заявляет он. — Надо поискать быстринку. Вот там — рыба!

— Давай половим здесь, ведь Семен Яковлевич знает эти места.

— Скажет он тебе, дудки! Ты найди мне рыбака, чтобы место указал, — ни в жисть!

— Ну, ты это брось? Не может дед так поступить. И откуда у тебя это неверие? Место самое рыбное. Глубина, а к дереву, видно, отмель.

Но Шульга, как и вчера, стоит на своем. Его упрямство меня выводит из терпения.

— Не хочешь — не надо! Иди дальше, а я здесь буду ловить, хватит мне твоего острова!

Захватив часть удочек, Шульга уходит за мыс.

— Упрямый козел! — кричу я ему вдогонку. — Не забудь, что без рыбы нам возвращаться нельзя.

Я остаюсь один. Кругом тихо-тихо. Местами над рекой клубится туман. Свежий ветерок приятно обдает холодком. Пахнет сосной и свежескошенным сеном. Хорошо!

«Чем ловить?» — задаю я себе вопрос. Решаю: сначала заброшу закидушки, пусть стоят, авось на них что попадется, а ловить буду на удочки.

Разматываю закидушку, насаживаю на крючок червя. Кольцами собираю лесу в левую руку и сильным взмахом правой забрасываю ее под затопленное дерево. Грузило глухо хлюпает в воду и идет на дно. Конец лесы я привязываю к небольшому прутику, воткнутому у воды. Таким же путем забрасываю и вторую закидушку. Спешу, остаются еще три.

Но что это? Леса первой закидушки молниеносно натягивается, прутик летит в воду. Бросив неразмотанную снасть, я хватаю лесу. Подсекаю. Что-то сильное, большое ходит на ней.

«Тащи, тащи... Не зевай», — тороплю я сам себя. Что-то большое с трудом выходит из глубины к поверхности... И вдруг огромная серебристая рыбина с шумом выпрыгивает из воды, показывает мне хвост и, как камень, бултыхается вниз. Только большие широкие круги бегут в стороны.

От неожиданности я опускаю лесу.

Ушла!

Но рыба крепко сидит на крючке. Словно тяжелое бревно, ходит она кругами на леске. Начинаю вновь подтягивать, рыба упирается. И в это самое время вижу, как дернулась и натянулась леска второй закидушки. Что делать? Машинально хватаю конец ее и заматываю за ногу.