Сергей Пшеничников - Охотничьи рассказы, или Крылатые баксы

Соседка терпеть не стала и пошла в атаку аккурат в обед.

Весь остаток рабочего дня Андрей прикидывал, как быть, что делать с подсадной?

Её тоже можно понять – всю зиму дружно прожили втроём: она, подруга и селезень и вот пришло время любви, пришла весна и пропали подруга и селезень. Тут от ревности и страсти волком взвоешь, а не просто крякать будешь.

Уже в конце рабочего дня Андрей сделал то, чего совершенно не хотел.

Он сходил к начальнику и отпросился с работы с пятницы. Простая мысль о том, что соседка может просто сыпануть отравленного зерна его «Матильде», заставила действовать совсем не так, как он планировал.

И уже в тот же день вечером он переправлялся на пароме на другой берег водохранилища. Общеизвестно, что само ожидание и подготовка к празднику вызывают у нормального человека радостных эмоций не меньше, чем сам праздник. Андрей любил, когда дети собирали его на охоту. Они вместе комплектовали вещмешок, наперебой выкрикивая и отыскивая необходимые вещи, осторожно трогали разобранное ружьё, готовили к путешествию в корзинке утку. Расправляли ей перья и уговаривали: «Потерпи немного, Матильда».

В этот раз сборы были быстрыми и скомканными, и радости не было. Он как мог объяснил, что Матильду надо срочно спасать.

Иначе нормальные соседи просто свернут ей шею за её утренние вопли.

Она съездит на свидание к диким хлопцам-селезням, успокоится и будет во дворе по утрам тихо и спокойно.

Дорога до места охоты проста и непродолжительна. На пароме на другой берег реки Волги, затем минут двадцать на автобусе до деревни, там к егерю дяде Васе на ночлег. А от него уже лучше рано-раненько, ещё затемно – в знакомый заливчик. На рекогносцировку Андрей уже ездил заранее и всё вроде с егерем обсудил. Была тут одна заковырка: собака. По закону лайку на такую охоту брать нельзя – борьба с браконьерством, хоть она и по утке работает и даже дипломы такие есть. Но они с егерем друг друга знали не первый год, и Андрей каждый раз приезжал заранее и всё это обговаривал. Мало ли что, могли ведь и егеря проверить, а тут он на участке с собакой. В таком случае оставил бы пса у него в деревне.

У восточных народов есть поговорка: «Если человеку не везёт, то собака укусит его даже сидящим на верблюде». Автобус к парому не подошёл, привычный к неудобствам деревенский люд тронулся пешком, Андрей стал лихорадочно соображать, как быть: возвращаться домой или плестись в наступающей темноте по грязной дороге? Капитан судна и моторист воплями ускорили решение вопроса, и он обречённо шагнул с парома.

Всё пошло наперекосяк, плохой получился экспромт кто его заберёт, да ещё и с собакой? Предстоял марш-бросок до деревни по темноте и по грязи. Он спустил собаку и отрешённо зашагал.

Примерно через час ходьбы начал прикидывать: а может не стоит в деревню, может сразу в знакомый заливчик? Там на берегу есть у него вигвам из подручного материала и дров немного – до утра продержится. Заплутать не должен, сзади дорога, спереди – река. А самый лучший ориентир – красные огни на трубах электростанции, видимые практически отовсюду. Основная трудность – часть пути придётся идти по ночному лесу. Но фонарик должен помочь. Торопиться особо некуда, не спеша должен добраться. И Андрей себя уговорил. Всё шло хорошо, было ясно, просто и понятно: он пёр по ночному лесу, изредка подсвечивая себе фонариком и ориентируясь на вертикальные красные огни. Путь был хоть и трудноват, но незатейлив и конкретен, и Андрей уже начал планировать, как доберётся до вигвама, соорудит костёр и вскоре будет отдыхать. Но та самая собака из пословицы опять его укусила. Его пёс сначала болтался рядом, изредка выплывая в свет фонаря, а затем пропал. А ещё через какое-то время стал слышен лай собаки. Пёс работал и работал в ночном лесу по зверю. Андрей устроил себе перерыв и стал слушать. Амба был зверовой кобель и имел дипломы по медведю, кабану и утке. Он был рослой, крепко сбитой собакой, но в реальной жизни, на охоте, использовался в основном на мелкого пушного зверя и по утке. Тяготел хозяин к охоте в одиночестве.

И по этой причине ещё ни одного кабана из – под собаки не было добыто.

А про медведя и мечтать нечего. Но молодой кобель любил погонять диких свинок, и с этим приходилось мириться. Рано или поздно, но он бросал бесполезную погоню и подходил к хозяину. Андрей обычно терпеливо ждал, иногда чаёвничал. Со временем пёс должен был бросить напрасную беготню, обязан повзрослеть и поумнеть. А пока Андрей отдыхал и слушал, как тот геройствовал на войне с кабанами. Самое неприятное в этой войне то, что её отголоски здорово раздавались по всему вечернему пространству. И могли дойти до слуха егеря. Настоящий егерь-хозяин на своей территории и лающая поздно вечером в глухом лесу собака обязательно вызовет у него беспокойство, а возможно, и желание проверить, кто и что творит на его участке. А Андрею совсем не хотелось объясняться и оправдываться перед дядей Васей. Лай раздавался практически в одном месте. Вернее всего, вязкая собака прихватила и крутит молодого и ослабленного зимовкой подсвинка. Здоровый и шустрый давно бы удрал, а у этого просто не хватает сил на хороший рывок. Опасаясь, что пёс начнёт давить поросёнка и что это может совсем плохо кончиться, Андрей совершил ужасную ошибку. Он оставил на полянке всю амуницию, корзинку с уткой и с одним фонариком двинулся на зов. Прошёл он вроде совсем немного, начал играть светом, кабанчик пошёл в отрыв, а почуявший поддержку пёс – за ним. Андрей стал возвращаться назад и не смог найти свои вещи. А через некоторое время, по ночному лесу, мерзко матерясь, шарился совершенно несчастный, злой человек. Измучившись и разрядившись словесно, он прислонился к дереву и стал соображать. Огни на трубах электростанции ясно видны в ночном небе, направление он знает, надо просто походить на параллелях и вещи найдутся! Так он и начал ходить, а через некоторое время появился мокрый по брюхо пёс, затем нашлась и небольшая полянка с вещами. Андрей не стал отдыхать, он заставил себя добраться до берега залива, а уже от него немного вглубь леса – и вот он, шалаш. Он хочет и будет скоро отдыхать: надо развести костёр, раздеть две небольшие ёлочки и соорудить себе колкое и пружинящее ложе, приволочь сушину и разделать её на три части. Одну стену шалаша пришлось разобрать, зато другая стала экраном, теперь на две сушины насыпать угли из костра и сверху – третью. Всё, можно отдыхать. Намаявшийся и согревшийся теплом костра он быстро и крепко уснул. Хорошо проспав часа два – два с половиной, Андрей проснулся от утиного кряканья. Была глухая и тёмная ночь, примерно её середина, ровно гудел костёр, сложенные сухостоины прогорели наполовину, их малиновые середины излучали красный свет и устойчивый жар. Томящаяся в неволе корзины Матильда, почувствовала это тепло и этот устойчивый свет и ожила. Пришлось укутывать корзинку и шутливо объяснять утке, что это вовсе не солнышко встаёт, а так здорово разгорелся костёр.