Алексей Берков - Дар Грома. Лошади в культуре индейцев равнин

Сражения в основном бывали двух видов: случайные и преднамеренные.

Случайные стычки происходили во время столкновения двух охотничьих отрядов разных племён на одной территории, во время непреднамеренного столкновения небольших отрядов, охотящихся за собственностью другого племени, обнаружения молодых воинов, желавших покрыть себя славой – добыть парочку вражеских скальпов, и т. п.

Преднамеренными были заранее планируемые сражения, вызванные, например, местью за погибших родственников, борьбой за охотничьи угодья и др. В первом случае, отправляясь в далёкий поход, мстители вполне довольствовались внезапной встречей с неприятельским отрядом, и, убив лишь одного врага, возвращались обратно через пару дней. Но могли отсутствовать и в течение нескольких месяцев, так ничего и не добившись. Индейцы очень редко вели открытые боевые действия и практически не применяли лобовых атак, считая их совершенно никчемным методом. Они выслеживали противника и пытались напасть внезапно. При этом ни одно племя ни на мгновение не считало себя агрессором. По их понятиям, они мстили врагам за уже совершённые ими злодеяния, и в войнах виноваты были, разумеется, враги. «Профилактические» рейды должны были отбить у врагов желание нападать на племя в будущем, но, на самом деле, провоцировали новые столкновения. Например, если при попытке украсть лошадей из вражеского лагеря был убит один из конокрадов, в ответ собирался отряд, желающий отомстить за смерть соплеменника, «убитого коварным врагом» ни за что. В свою очередь, проигравшие всегда находили способ нанести ответный удар.

Борьба за охотничьи или земельные территории была более кровопролитна. Индейцы Великих Равнин не вели войн на полное уничтожение противника. Конечно, в истории случались жестокие битвы и нападения на лагеря, где погибало большое количество мужского населения, а женщин и детей забирали в плен, но главной целью таких сражений всегда было желание отогнать противника на безопасное расстояние. Если враги становились слишком назойливыми, им грозили уничтожением, но если они отходили на достаточно большое расстояние, их никто не преследовал, позволяя уйти. Если ситуация была чересчур рискованной, опытный предводитель предпочитал увести своих людей, полагая, что в другой раз всё сложится для него более благоприятно и он застанет противника врасплох. Для отряда было почётнее вернуться домой хоть без скальпов, но и без потерь, чем убить дюжину врагов, но потерять при этом хоть одного своего. Обычно такие войны начинались из-за экспансии какого-либо народа или по причине высокого перенаселения региона. Крупные военные походы всегда сопровождались предварительными церемониями: воины ехали верхом или вели с собой натренированных боевых коней, несли щиты и военные костюмы, а после успешного завершения рейда устраивали пляски со скальпами.

Как отмечалось выше, уничтожение противника подвигом не считалось. Исключение из этого правила составляли апачи, которые, в силу своей малочисленности и разделенности, старались уничтожить как можно больше врагов, считая, что тем самым меньше вероятность потерять впоследствии кого-то из членов своего племени. Однако ими руководили расчёт или мстительность, но самого понятия «подвиг», идентичному индейцев Равнин, у них не было.

Здесь мы вновь сталкиваемся с понятием «счёт подвигов» или coup (от французского «счёт»), связанным с системой заслуг и социальным статусом воина. У многих племён существовала система военных обществ. Членство в обществе нередко также отражало статус воина в племени. Военная организованность степных индейцев была столь высока, что чувствовалась во всём. Например, канадские торговцы Чарльз МакКензи и Александр Генри были свидетелями того, как в 1806 году совместный отряд хидатсов и манданов в 700 человек направлялся к стойбищу шайенов и лакотов для ведения торговли. Цель похода была мирной, но индейцы двигались в боевом порядке, так как были всегда готовы к внезапному нападению. «Мужчины ехали отдельно от женщин и детей, организовавшись в группы по шестьдесят четыре человека. Таких групп было одиннадцать, то есть общая численность воинов достигала примерно 700 человек… В таком построении караван ехал весь день: мужчины впереди, а женщины, дети и домашний скарб – позади. Боевой порядок и оружие воинов – луки со стрелами, копья, тяжёлые топоры, щиты – все это навеивало мысли о глубокой древности, когда воевали наши далёкие предки». У тех племён, у которых не было военных обществ, например, у команчей или апачей, статус члена племени всё равно зависел от его боевых заслуг, хотя их очерёдность могла быть выражена менее явно, чем у других племён Равнин. Так, если у кайова прикосновение к врагу и захват в бою его оружия или лошади считались первыми подвигами, независимо от обстоятельств, то у апачей они имели значение только в конкретных обстоятельствах их совершения, и никак не отражались на внешнем виде воина. Поскольку шаманы и святые люди «шли другим путём», они могли не стремиться к увеличению своих боевых заслуг и добыванию подвигов (ку).