Валерий Хорев - Ремонт и реставрация мебели и предметов антиквариата

Рис. 90

Рукоятка классическая, роговая, весьма широкая, а значит, владелец кинжала был молодец еще тот, и при заказе или покупке оружия он исходил из личных габаритов [15].

Рис. 91

Перейдем к ножнам. Я так до конца и не понял, однако есть основания полагать, что плохо сохранившийся деревянный каркас без обшивки, скрепленный ржавой обоймицей, не родной, т. е. попросту клинок всунули в примерно подходящее вместилище, а тот факт, что он скользит в нем плотно, но легко, всего-навсего говорит об удачном выборе (рис. 90 а, б, в). Однако способ монтажа рукоятки плох [16](рис. 91).

Почему ножны не родные? Потому что они короче клинка, но главное – его ширина в точности, до полумиллиметра, соответствует ширине деревяшек, не оставляя ничего для склейки. Если даже таковой и не предполагалось, а держать всю конструкцию должна была одна только кожа (как это редко, но делалось, чтобы половинки ножен «играли»), то постоянно извлекаемый или вставляемый обратно клинок рано или поздно прорезал бы обтяжку, чуть-чуть выставив вбок отточенную кромку. Большой интерес представляет восхитительная своей грубой целесообразностью железная обоймица с кольцом для ремешка. Это то, что японцы ценят чрезвычайно высоко как пример полного соответствия вещи своему назначению без лишних прикрас (рис. 92).

На примере данного кинжала виден один из трех основных способов, или стилей монтажа кавказских кинжалов. В первом на устье ножен надевался металлический (почти всегда серебряный с чернью или сканью, иногда из мельхиора или нейзельбера) стакан с уже напаянной антабкой, а в ответ ему на низ – аналогично оформленный наконечник. Рукоять при этом делалась из рога или (редко) из слоновой кости.

Второй вариант – цельнометаллические ножны и рукоять, почти всегда из серебра, опять же, с чернью и сканью, порой с золотом.

Рис. 92

Наконец, в третьем стиле монтировались истинно боевые вещи, предназначенные для кровавых дел, успехи в которых давали джигиту возможность надеть новенькую черкеску, прицепить на пояс уже другой кинжал, оформленный первым, а лучше вторым способом – и гордо прогуливаться по аулу. То есть, говоря современным сленгом, «колотить понты», в то время как его верный рабочий клинок ждал своего часа на ковре вместе с винтовкой, шашкой и простой драной одежкой для лихих набегов.

Рис. 93

В этом варианте ножны, целиком обтянутые (оклеенные) черной «козой», вообще не имели верхнего стакана (нижний мог быть). Антабку сажали прямо по коже, утопляя внутренним ободком в специальную канавку (рис. 93, 94).

Рис. 94

Если вы внимательно вглядитесь в иллюстрации, то поймете, как именно это делалось: тонкие края внешнего и внутреннего ободков закручивались специальным инструментом в подобие «улитки», стягивая антабку непосредственно по месту, а заодно формируя отверстие под ремешок. Демонтаж таких ножен всегда проблематичен, поскольку «раскрутить» ржавую (как правило) антабку, снять, обработать, а потом затянуть обратно означает риск сломать ее вовсе (рис. 95).

Рис. 95

Кстати, в полном соответствии с суровым дизайном реального оружия, все детали на таких кинжалах обычно выполнены именно из железа, а их всего-то – антабка да заклепки рукояти. Шарик, именуемый репейкой или просто репьем, мог быть железным или роговым. Он просто вклеивался коротким хвостовиком в нижний торец ножен, слегка для этого притуплённый таким образом, чтобы кожа доходила до конца без «ступенек». Иногда для прочности под кожу незаметно заделывался тонкий жестяной конусный стаканчик (рис. 96).

Рис. 96

Из собственных наблюдений могу отметить, что все виденные мной кинжалы такого типа очень велики, если не сказать огромны, и какие-то страшные. В отличие от пустопорожних парадных вещиц, на которых порой наверчено чуть не полкило серебрища, они словно бы окружены некоей мрачной, но одновременно притягательной аурой истинности своего предназначения.