Говард Блэкмор - Охотничье оружие. От Средних веков до двадцатого столетия

Приход нацистов к власти стал огромным стимулом для ношения церемониальных сабель и кинжалов, что сильно вдохновило изготовителей сабель из Золингена. Возрождение охотничьих сабель и кинжалов произошло благодаря необычайному интересу к охоте Германа Геринга. Среди множества других титулов он носил звание рейхсъегермейстера. Под его началом находились Национальная лесная служба и Национальная охотничья ассоциация. Именно по его инициативе в 1937 г. в Берлине прошла большая Всемирная охотничья выставка. Страстно любивший помпезность и украшательство, Геринг лично разработал фасоны многих церемониальных изделий, которые носили члены обеих ассоциаций.

Основное различие сабель двух этих организаций было в том, что чиновники Национальной лесной службы имели сабли с чашей, а у чиновников Национальной охотничьей ассоциации стандартные сабли имели лишь небольшие гарды в виде копыт животных. На рукоятках «лесников» имелись заклепки в виде желудя, национальный орел и знак свастики, оправа имела золоченую окраску. Ножны изготавливались из черной кожи. Эфесы кинжалов «охотников» имели только эмблему общества из серебряной головки оленя и свастику. Подложка отделывалась серебром, а цвет самых ножен был зеленым. Младшие члены обеих организаций отличались по захватам из слоновой кости или белого пластика, а не по стандартным захватам из оленьего рога.

Естественно, что каждый производитель представлял свои версии основных вариантов. Встречается множество специальных презентационных моделей сабель и полуофициального оружия. Все лезвия гравировались общим сюжетом, представляющим собой различные охотничьи сценки. Единственным обязательным приспособлением оказался правосторонний захват, изготавливавшийся из слоновой кости или рога оленя, его следовало отделывать в соответствии с рангом его владельца.

Неясно, станет ли когда-либо производиться такое множество охотничьих сабель в одном месте, но золингенские кузнецы продолжают торговать своими изделиями, и именно в Германии сегодня производится основная масса охотничьих сабель.

В отличие от европейских изделий у нас нет документальных свидетельств того, что восточные сабли применялись только для охоты. Так, на японских гравюрах, изображающих сцены охоты на кабана и оленя, можно увидеть охотников с традиционным самурайским мечом. Обычно для охоты использовали рубящие сабли или ножи для джунглей, типа дао из Ассама или малайского паранга. На персидских и индийских иллюстрациях представлены в основном самые распространенные восточные сабли, изогнутый тальвар и шамшир. Лезвия последних украшены изображениями животных или охотничьими сценами, отчего и сабли именуются охотничьими, но на самом деле они ничем не отличаются от остальных.

Восточные оружейники особенно гордились качеством своих клинков. Если судить по индийским и персидским источникам, то охотники великолепно с ними обращаются, на иллюстрациях видно, как они наклоняются с седла, чтобы нанести сильные резкие удары, которые почти пополам рассекают животных. На портрете Умеда Сингха, бундского раджи из Северной Индии (1749 – ок. 1773), хранящемся в Музее Виктории и Альберта в Лондоне, он изображен верхом на лошади, разрубающим глотку гигантского медведя своим тальваром, до этого он неудачно нападал на него с луком и стрелами. Отметим и другое бундское изображение примерно 1820 г., на котором изображена охотница, придворная дама, ударяющая тигра тальваром с широким лезвием.

В 1840 г. английский чиновник в Индии писал: «У сикхов встречается любопытный обычай ловли диких свиней, с которым мне не доводилось встречаться ни в одной другой части Индии. Они делают нечто вроде западни из прочных прутьев и, спугнув боровов и заставив их бежать, обычно ловят прекрасные экземпляры. Когда же, разъяренные, не видя ничего, они устремляются из этих ловушек, к ним приближается охотник, которому достаточно нанести всего лишь один удар саблей, чтобы покончить с боровом».

К восточным рукояткам часто приделывались европейские лезвия, существовала достаточно динамичная торговля между золингенскими кузнецами и колониальными рынками. Вот что говорит преподобный Дж.Г. Вуд о сабле хамранских арабов: «Она прямая, с двойным лезвием, оснащена перекрестной рукояткой, наподобие тех, что были у древних крестоносцев, откуда пришла эта традиция. Арабы считаются истинными знатоками стали, ценя хороший клинок превыше всего остального. Обычно они доводят лезвия до остроты бритвы и доказывают это, бреясь саблями…