Говард Блэкмор - Охотничье оружие. От Средних веков до двадцатого столетия

В начале XVIII в. сабельных дел мастера из Золингена практически стали монополистами, поставлявшими лезвия почти для всех изготовителей рукояток в Европе. В соответствии с потребностями покупателей они производили изделия практически любой формы и величины. Лезвия отличались длиной (от 18 до 30 дюймов), некоторые были прямыми, другие закругленными, но все они редко доходили до величины сабли. Большинство оказывались чернеными, наиболее практичные образцы имели зазубренные края. Количество, глубина и длина желобов различались в каждом изделии.

Обычно изготовители клинков оставляли свои отметки или писали имена, но встречается и множество фиктивных надписей. Скорее всего, они просто отпечатывались на лезвиях, причем вид штампа зависел от прихоти покупателя. Во многих странах некоторые марки, например изображение бегущего волка, рассматривались как гарантия качества лезвия. Во время сражений и охоты от клинка требовалась гарантия прочности.

Сабля должна была обладать и мистическими свойствами, позволявшими пронзать больших оленей и совершать великие подвиги или хотя бы приносить удачу. С этой целью на лезвие сабли наносились магические знаки или числа (рис. 14). Их можно определить как стандартные астрологические символы. Так, один комплект был специально сконструирован как «талисман, чтобы заставить влюбиться и отгонять все дурные помыслы врагов».

На других изделиях имеются каббалистические знаки, известные только владельцу или тому чародею, кто продал заговор. На лезвиях XVII-XVIII вв. часто штампуются цифры «1414», которые трактуются различным образом – как сочетание счастливого числа семь или как дата смерти богемского героя Яна Гуса. К сожалению, другие подборы цифр типа «1441», «1506» и «1515», которые также используются, не поддаются никакому логическому объяснению.

Большинство магических знаков встречается на охотничьих саблях, изготовленных в Германии или первоначально использовавшихся именно там. Обычно охотничьи сабли определяются по выгравированным на них охотничьим сценкам и соответствующим девизам. Во второй половине XVIII в. отделка на саблях часто ограничивалась лентой пересекающегося орнамента с небольшими веточками с листьями или изображениями военных трофеев.

В Музее Виктории и Альберта в Лондоне находится книга образцов, скорее всего выполненных английским художником Робертом Уилсоном. В ней содержатся порядка сотни рисунков для сабель. К тому времени сложился обычай создания универсальных изделий, поэтому в таких общепризнанных центрах по изготовлению клинков, как Золинген, Клингенталь, Бирмингем, рукоятка оставлялась часто неотделанной. Отделка завершалась после приобретения изделия по желанию заказчика. Обычно, выгравировывая узоры, французские и немецкие мастера помещали свои имена на клинках, а английские ножовщики гравировали их на задней стороне верхнего медальона футляра.

Рис. 14. Магические знаки, выгравированные на лезвии немецкого кинжала XVIII в.

Распространение в XVIII в. оружия с колесцовым замком и небольших пистолетов с кремневым замком побудило оружейников создать комбинацию из пистолетов и клинкового оружия.

Из множества разновидностей сабель чаще всего такой тандем представлен в виде кинжала и пистолета. На некоторых из них ствол пистолета прикреплялся к одной из сторон лезвия, а затворный механизм устанавливался на рукоятку так, чтобы не соприкасался с захватом (фото 38). Только два пистолета того времени не имеют описанной конструкции. Такая двойная конструкция требовала разработки подходящих ножен, способных обеспечить должную защиту и не выглядевших слишком громоздкими, что являлось определенной проблемой. Поскольку у многих не оказывалось подходящих захватов, некоторые мастера-оружейники просто прикрепляли пистолет к лезвию кинжала. В результате получалось нескладное оружие, с помощью которого можно было только нанести грубый режущий удар.

В начале XIX в. Наполеоновские войны вызвали временный перерыв в производстве прекрасных охотничьих сабель. Сам Наполеон учредил мастерские по производству представительского оружия на Государственной военной фабрике в Версале. Здесь возродили великолепие Римской империи, проявившееся в убранстве сабель, изготовленных для трех консулов главным мастером Никола-Ноэлем Буте. Правда, изготовивший до этого несколько превосходных охотничьих ружей, Буте не смог подняться до таких же высот в создании каких-либо охотничьих сабель.