Дженни Смедли - Верные друзья. Собаки, которые всегда возвращаются

Когда у вас есть животные, в ваши обязанности входит выявление и признание того факта, что они не в силах больше жить. Приведу пример. Однажды нам пришлось принимать решение о жизни и смерти нашего любимого шотландского пони, Смоки. Ему шел третий десяток лет, не самый преклонный возраст для пони, но его здоровье подкосил сильнейший ламинит. [16]Это ужасная и очень тяжело переносимая болезнь, при которой у пони создается ощущение, как будто он двигается на четырех распухших пальцах ног. [17]Единственное возможное решение состоит в том, чтобы ограничить потребление им свежей буйнорастущей травы, что позволяет контролировать болезнь, если ситуация сложится благополучно.

В течение многих лет мы именно так и контролировали состояние Смоки, но он очень не хотел, чтобы его держали отдельно от других лошадей, злился и пытался снести забор, чтобы возвратиться к ним. Но однажды пришел день, когда он не проявил к ним никакого интереса вообще, и это поведение было красноречивее всяких слов. Он просто лежал в одной позе, мучаясь от боли, не желая никак контактировать с окружающим миром. В общем, мне пришлось поднять трубку телефона, набрать номер и произнести роковые слова. Должна признать, до того момента (помните, я сказала, что я не была такой же сильной, как Мэгги) я еще ни разу не находилась рядом с лошадью, когда ее умерщвляют. Я думаю, что в случае с лошадьми важнее всего спокойствие того, кто прерывает их жизнь. Они очень быстро распознают страх и беспокойство. Поскольку я знала, что буду не в состоянии сдержать себя, я думала, что лучше мне не присутствовать, чтобы Смоки не почувствовал, что должно случиться. Прибывшие мужчины оказались настоящими профессионалами и, когда не без нашей помощи они поставили Смоки на скат их передвижного денника, мы пошли в дом. Наблюдая в окно за гуляющими в поле с другой стороны дома лошадьми, мы услышали выстрел и отметили, что лошади вдруг беспорядочно заскакали, словно сойдя с ума, хотя прежде они часто слышали ружейные выстрелы, которые раздавались с близлежащих полей, и не обращали на них внимания. Казалось, они узнали, что случилось, они почуяли, что Смоки покинул этот мир. Возможно, они видели его дух, освободившийся от физической боли; возможно, он вновь обрел свободу движения и пришел к ним на поле. Возможно, они даже радостно приветствовали его дух. Я хотела бы думать, что это так.

Когда некоторое время спустя мы вышли из дома, приключилось очень странное событие. Я не очень хотела выходить, зная, что увижу кровь на том месте, где стоял Смоки. Три собаки сели в дверном проеме, вместо того чтобы с веселым ворчанием и визгом умчаться в поля. Затем они единой сворой рванули к тому месту, где Смоки стоял последний раз в своей жизни, и стали нарезать круги, безумно лая на что-то, чего мы не могли видеть. Это не была только реакция на кровь. Они видели кровь кроликов прежде и так не реагировали. Кроме того, они все смотрели вверх, лая на что-то или кого-то в воздухе, а не на земле. Я верю, что они все еще могли ощущать энергию Смоки и не понимали, почему он был и в то же время не был здесь, рядом с ними. Через некоторое время они прекратили лаять и медленно ушли прочь от того места, но все их поведение выглядело очень странным. Это напомнило мне о ряде других случаев с участием животных, о давних временах, когда животные, которые, умерев, иногда трагически, оставляли частицу себя в этом мире.

Первого моего коня звали Балу. Он жил с нами много лет назад, в Эссексе, во времена, когда жил Снупи. Я называла его маленькой черной пулей. Он был вполне обычной породы (среди его предков были горные пони), но для меня значил нечто совершенно особенное. Я занималась в школах верховой езды с детских лет, но у меня никак не получалось реализовать свою детскую мечту о собственном пони. Только когда я вышла за Тони и родила Филиппа, мой дорогой муж помог этой мечте осуществиться. Хотя я хотела пони с тех пор, как научилась ходить и говорить, он появился у меня, лишь когда мне исполнилось 24 года и сама я уже успела стать матерью.

Балу был куплен у путешественников. На тот момент мы не могли позволить себе потратить крупную сумму на покупку пони. Он обошелся нам недорого, потому что у него отсутствовала часть нижней челюсти, из-за чего для него было не подобрать мундштук. У него было полно глистов, живот раздувался от неправильного питания, а темная шкура выглядела косматой и потрепанной – потому-то мы и назвали его Балу, в честь медведя Балу из «Книги Джунглей». [18]