Сесил Битон - Зеркало моды

Если я решу перечислить все добродетели леди Дианы, боюсь, меня обвинят в пристрастности. И все же кто заслуживает большой похвалы, как не красавица, да притом женщина остроумная и хорошая рассказчица, умеющая писать потрясающие письма (вполне может статься, что она останется в памяти потомков как мастер эпистолярного жанра)? Леди Купер – художница в жизни, богато одаренная творчески, она преданный друг, деловитая, способная женщина, выдумщица и фантазерка, пережившая множество жестоких разочарований, откровенная и прямая натура, при этом знающая, о чем стоит помолчать. Да, леди Диана – женщина редчайших качеств.

Колли Сиббер однажды заметил, что, выйдя из моды, ты покидаешь этот мир. Но что значит быть модным и стильным – это вопрос нашего отношения к моде. Те, кто пренебрегает ею, обречены на провал: они лишают себя изысканного разнообразия и очарования, которое заключают в себе таящиеся в глубине нашей натуры прихоти. Пренебрегая модой, человек пренебрегает самой жизнью.

На страницах этой книги я постарался ненавязчиво изложить общие мысли и принципы конкретных людей, воплотившиеся в конкретных вещах, либо мысли, возникшие в беседе с этими людьми. Теперь, когда мой маршрут подходит к концу, я начинаю видеть единое полотно, сложившееся из отдельных фрагментов. Сформулировать на основе этой книги строгое наставление или философскую идею, пожалуй, непросто, но все же можно сделать нескольких важных выводов.

Кажется очевидным, что перемены в моде соотносятся с действием определенных сил в обществе, носящим неуловимый, часто скрытый характер: свою роль играют политический, экономический и психологический факторы. В этом смысле мода – это символ.

Восточная одежда – пример художественного совершенства

Эволюция фасона в истории

Почему же человек, стремящийся к вечному и неизменному, должен заботиться о мимолетном, исчезающем? Может быть, бесконечными превратностями жизни ведает один неизменный дух? Правда, пожалуй, состоит в том, что ни одна из известных человеку форм выражения не удовлетворяет его до конца. В искусстве, как и в моде, новые стили и формы – лишь часть непрестанного, каждодневного поиска одной, самой совершенной из всех форм. Тело человека подвержено физическим изменениям, однако он стремится к абсолюту и по иронии судьбы создает вещи не менее изменчивые и эфемерные, чем он сам. Изменения его творений весьма устойчивы, однако существуют формы, снова и снова появляющиеся в несколько ином виде в разные эпохи. Крестьянское платье и материал, из которого оно шьется, удивительным образом напоминают одежду древних египтян. Современная женщина, отправляясь к парикмахеру, даже не догадывается, что несколько тысяч лет назад подобные прически носили жительницы Вавилона. Следовательно, пусть возрождения моды как таковой и не происходит, в ней на протяжении столетий существуют некие константы. Так, восточная одежда – пример художественного совершенства, его можно достичь, только если постоянно носить одно и то же. В нашей западной культуре аналогичным примером могут служить церковное облачение, форма наездника, военная форма, ливрея лакея – все эти разновидности одежды в силу религиозных, ритуальных или функциональных причин мало подвержены переменам.

Почему же европейская мода не стремится к подобной простоте и красоте, почему единственным фасоном не становится туника или тога, которая уж точно прослужила бы более десяти лет? Ответ, несомненно, кроется в нашей испорченности, нашем внутреннем ненасытном желании перемен. Оно дорого нам обходится: ежегодно выбрасываются на ветер миллиарды фунтов, долларов, франков, лир, крон и пиастров.

Те, чья жизнь или работа как-то связана с миром моды, вынуждены дышать этим переменчивым воздухом: они подобны мексиканскому фермеру, несколько лет назад обнаружившему, что посреди его кукурузного поля пробуждается вулкан. Работающие в сфере моды всегда должны готовить себя к худшему, в том числе к ранней потере профессии. Но тот, кто попал в колесо этой индустрии, быстро забывает прошлые уроки; так, зная, что люди в принципе смертны, мы свою смерть представить себе не можем.