Кэтрин Харгрейв - История игральных карт. Вековые традиции создания карточных колод для игры, пасьянсов, фокусов и гаданий в разных странах и у разных народов

(28 декабря 1811 г.)».

Игральные географические карты, упомянутые в настоящем бостонском объявлении, могла описать миссис Ван Ренсселира в своем труде, посвященном истории игральных карт. В соответствующем разделе она пишет: «Данная колода принадлежала доктору Ричарду Дерби, приходящемуся потомком Ллойду, которому перешло поместье Ллойда „Нек“, числившееся одним из изначальных подарков, находящихся в распоряжении англичан в колонии Нью-Йорка». На рубашке бубнового валета можно разобрать стершуюся чернильную надпись:

«Ангелине Ллойд от нежно любящего ее дяди Генри Ллойда.

13 февраля 1795 г.».

Они совершенно не отличаются по внешнему виду от английских игральных карт предыдущего века, однако вместо пренебрежительного описания на них Америки и ее жителей, как это делалось на настоящих английских картах, на этих американских листах даются весьма восторженные отзывы о местностях, прекрасно знакомых автору. В надписи на бубновом валете он сообщает, что «Лонг-Айленд простирается на 140 миль в длину и 10 в ширину. Почва середины острова – песчаная. Местечко под названием перешеек Ллойда с точки зрения его положения и плодородия почвы можно вполне превратить в рай на Земле». Крупнейшие города Америки с их населением приведены в следующем порядке: Мехико – 150 тысяч человек; Лима – 60 тысяч; Куско – 42 тысячи; Панама и Филадельфия – по 42 тысячи; Нью-Йорк – 23 тысячи; Бостон – 19 тысяч и Ньюпорт – 6 тысяч человек.

Сам собой напрашивается вопрос, а не располагал ли Томас Флит в 1719 г. в своей типографии на улочке Паддинг-Лейн колодами небольших американских карт для игры в «Басни Эзопа», по географии или с алфавитом, а также в «Матушку Гусыню», выпущенных для маленьких детей Бостона?

Дни морских путешествий в Новой Англии вспоминаются при взгляде на лакированные шкатулки для хранения поддонов и касс для игры в «Папу Иоанна», которые изредка обнаруживаются вместе со старинным фарфором с синим узором в китайском стиле, сандаловым деревом и слоновой костью, совершивших продолжительное путешествие до мыса Горн. «Папа Иоанн» считался популярной карточной игрой в XVIII–XIX вв. В соответствии с правилами, установленными в книге Хойля, с игрока причитались одна фишка на валета, две – на даму, три – на короля, четыре – на туза и пять – на «Папу Иоанна», считавшегося бубновой девяткой. Отсюда возникла потребность в небольших поддонах. Кассы, которые изготавливались из перламутра или слоновой кости в круглой или овальной форме, а иногда – продолговатыми длинными и узкими, практически «рыбки», названия которым присваивали сами игроки.

В данном случае дело касается несомненного искажения французского слова, обозначающего кассу, – fiche. Это слово, однако, созвучно английскому слову fish, которым называли, в том числе, посуду, в которую игроки складывали фишки при игре в «Кадриль». Французы никогда не делали свои кассы в форме рыбки, как это было принято у англичан. Их кассы всегда были круглыми или овальными, и хранили их в изящных раскрашенных шкатулках из слоновой кости.

В 1796 г., согласно официальным данным, импортная пошлина на игральные карты составляла 25 центов с колоды, а превышение импорта над экспортом (для 12 штатов) оценивалось в 1552 колоды. На предприятиях Массачусетса тем не менее выпускали игральных карт сверх выделенной им квоты, а Тенч Кокс сообщает, что за 1792 г. из этого штата вывезли на продажу тысячу колод [3].

В архивах за 1804 г. обнаруживаем сообщение о том, что купец из Бостона Джон Дорр внес импортную пошлину в размере 936 долларов США за голландские игральные карты, приобретенные на судне, пришедшем из Антверпена.

В связи с игральными картами из зарубежных стран гораздо более интересная картина складывалась в Канаде.

В 1685 г. дворянин Жак де Мель, владевший поместьем Ла-Сурс, служивший членом совета короля и числившийся главным судебным приставом, интендантом юстиции, полиции и финансов Канады и на северных территориях Франции, оказался в весьма затруднительном положении, когда ему пришлось обеспечивать снабжение войск всем необходимым. Простейший выход напрашивался в принудительной эмиссии бумажных денег. Из-за отсутствия подходящей бумаги и полиграфических материалов ему пришлось обратиться к единственному доступному заменителю денег – в виде колод игральных карт, ввезенных купцами ради удовлетворения спроса на них со стороны населения. Он объясняет свое решение в следующем письме: