Би Уилсон - Еда. Отправная точка. Какими мы станем в будущем, если не изменим себя в настоящем?

В наши дни разнообразие форм продуктов питания для детей поражает воображение. Подобно средневековому имбирному прянику, куриные наггетсы сегодня могут принимать разнообразные формы: динозавров, жирафов, слонов, космических кораблей, цифр и даже фигурок Базза Лайтера [20]. Старые спагетти в виде букв алфавита 1960-х были из серии консервированной пасты в виде телепузиков, Барби или Человека-паука. Ну и конечно же хлопья! Покрытые сахаром и глазурью из какао-порошка, хлопья и хрустики в ярко разрисованных упаковках. Отчет о рынке детского питания гордится тем, что благодаря «развитию технологии экструзии» [21]был создан «расширяющийся ассортимент всевозможных форм и текстур» для детских хлопьев. Точно так же к середине 1990-х традиционные картофельные чипсы теряли рынок из-за «экструдированных» продуктов, которые выглядели более «аппетитно для ребенка», – разные мишки и привидения {194}.

Если разнообразие «детской еды» достигло невиданных масштабов, то о составе этого не скажешь.

Продукты для детей содержат много соли, сахара и жира по сравнению с остальными. Если вам нужны очень сладкие хлопья для завтрака, выбирайте те, которые предназначены для детей.

В 2000 году в некоторых магазинных детских хлопьях содержалось более 50 % чистого сахара от общей массы. Исследование 2013 года, проведенное с использованием 577 продуктов для детей, показало, что около 75 % представляли собой продукты с «низкой питательной ценностью» – и это при том, что на этикетках более половины из них обязательно упоминалась польза для здоровья {195}.

Творилось что-то странное. Маркетологи твердили о новом тренде для «развлекающегося и забавляющегося с едой ребенка» {196}. Дети всегда любили играть с едой. Когда вы были маленькими, то вполне могли представлять, когда разрывали круассан пополам, будто его концы – это рожки чертенка; или, возможно, вы приставляли к уху вишни на ножке, словно сережки; или использовали кожуру мандарина, примеряя себе зубы вампира. Другой забавной игрой было окрашивание картофельного пюре кетчупом в различные оттенки красного, при закручивании его зубцами вилки. Я бы добавила сюда фасоль – из каждого стручка можно извлекать бобы, как зеленые жемчужины.

Отличие новых продуктов для детей, которые начали продавать в 1990-е годы, заключалось в том, что в прошлом игру с едой считали чем-то запрещенным, а теперь игры придумывали сами производители.

Новые продукты для детей можно было скручивать, завязывать или пить {197}. Появились сырные нити, которые позволяли ребенку разделять ломтик плавленого сыра на узкие полоски, а также продукты для макания, которые содержали и печенье, и сырный соус в одной упаковке {198}. Такие продукты создавались без учета того, что необходимо растущему организму, а на основании глубокого маркетингового исследования о том, что детям хотелось бы есть. Не нужно быть гением, чтобы понять, что дети не расскажут о своей любви к брокколи или рисовому пудингу. Как показали результаты исследования, дети мечтают о продуктах, предназначенных только «для них» {199}: яркие цветные упаковки, нежная текстура, сладкие вкусы. Они хотели еду, которой, в отличие от семейной еды, не нужно делиться ни с кем на свете. Производители отреагировали на это и стали предлагать такие продукты, как десерты в тюбиках, которые можно было вскрыть и выдавить содержимое прямо в рот, или йогурт с посыпкой под крышкой упаковки.

А еще были коробочки с обедами, экономно вмещавшие еду на пластмассовых подложках: они служили для имитации полета на самолете, будто дети были пассажирами, проголодавшимися в течение длительного путешествия, а до ближайшего запаса свежей еды лететь было далеко. В 2002 году такая типичная коробочка состояла из трех отдельных отсеков, содержащих малюсенькие хот-доги («не требующие разогрева»), три малюсенькие пшеничные булочки, несколько кусочков сыра («прекрасный источник кальция») и пакетик кетчупа {200}. Предполагалось, что это был полный и сбалансированный обед для ребенка, который он может съесть без помощи взрослых. То есть ребенок мог почувствовать себя большим. Исследователь рынка, ежегодно наблюдавший в среднем 4 000 детей, обнаружил, что единственным огромным желанием у них было все «контролировать» {201}. Чем лучше какой-нибудь продукт удовлетворяет желание, чтобы к ним относились, как к взрослым, тем больше у него шансов на успех. Это желание автономии по отношению к еде частично объясняет популярность хлопьев для завтрака как детской еды. «Уже само действие, когда вы насыпаете хлопья в миску и заливаете их молоком, дает ребенку чувство контроля», – отмечает исследователь {202}.