Андрес Иньеста - Я это заслужил

Твой ‘Papi’

«Только недавно люди здесь узнали, кто я такая». Мари – олицетворение осторожности и осмотрительности. Она ходит незаметно, но стоит вам с ней познакомиться, вам уже ее не забыть: она мать, воссоединившаяся со своим сыном, чье детство поглотил футбол. «Мы живем в одном и том же доме в Барселоне вот уже 16 лет, а соседи только недавно начали осознавать, что к чему, – говорит Мари. – Мы никогда не хотели выделяться. Зачем? Какой смысл? Я никто; я просто одна из мамаш, каких много. Я мама Андреса и Марибель, и это все».

Мари не говорит просто ради того, чтобы сказать; она вообще мало разговаривает. Примерно как Андрес. Во всем естестве Мари угадывается Андрес. Иногда она кажется отстраненной, порой думаешь, что до нее трудно достучаться, а еще труднее понять. В другие моменты она кажется доступной, близкой, мягкой и очаровывающей.

«Помню как-то раз, когда наша семья уже переехала в Барселону, я пошла на прием к врачу, – говорит Мари. – И вот одним утром, когда врач записывала мое имя, чтобы выписать рецепт, она сказала: «Знаете, Мари, у меня есть один очень известный пациент».

«О, вот как?»

Она сказала: «Да, да, очень знаменитый, игрок «Барселоны». Андрес Иньеста. Вторая фамилия у него Лухан, прямо как у вас. Вы его знаете?»

«В некотором роде да», – сказала я, чувствуя себя неловко.

«Он не ваш сын ведь, правда?» – спросила она удивленно.

«Ээ, да, он мой сын».

Врач была ярой болельщицей «Барселоны», у нее в голове не укладывалось, что такое может происходить. «Почему вы мне сразу не сказали, что вы его мама?»

Я подумала: «А почему я, собственно, должна? Я не хожу и не рассказываю всем вокруг, что я мать Андреса Иньесты. Я предпочту, чтобы люди вообще не знали, кто я такая. Так будет лучше и для меня, и для него, для всех. Мы обычные люди. Он футболист, да, но не я. Не я, не его отец, не сестра, только он».

Мари предпочитает говорить о своем сыне, а не об Андресе Иньесте-футболисте, игроке «Барселоны» и сборной Испании, которого все знают, который принадлежит всем, пусть даже именно она дала им Андреса в первую очередь. «Бывает трудно смириться со всем утраченным временем, которое я могла бы провести с сыном, – говорит она. – Порой я не чувствую, что у меня есть сын. Я знаю, это звучит очень жестко, но такова правда». И она объясняет, каково это – быть матерью, разлученной с сыном. «Мы жили счастливо в нашем маленьком городишке, в своих жизнях, окруженные близкими людьми. А он захотел поехать в Барселону. Многие люди считают, что это мы силой заставили его, но все было не так. Андрес сам принял решение последовать туда за мячом. Я знаю, что вначале он страдал, что у него был непростой период. Как и у всех нас. Я также знаю, что теперь, став отцом, Андрес понимает то, что мы испытывали, когда его не было рядом с нами. Были дни, когда больше всех страдал он сам; в другие дни мучился его отец; в другие я. Мы все боролись с этим, и каждый справлялся по-своему.

Вот почему в ту первую ночь, когда мы потратили столько сил, чтобы довезти его до Барселоны, а его отец Хосе Антонио решил забрать его домой, я стала сопротивляться. «Я поеду и верну мальчика домой!» Я понимала его, конечно; глубоко в душе я желала того же. Как я могла не понять его стремлений? Андрес был таким маленьким. А когда мы оставили его в «Ла Масии», все вышло не так, как мы ожидали: мы думали, что он останется с нами на ту ночь в отеле Rallye, а на следующий день мы отвезем его в школу. Но господин Фаррес, директор «Ла Масии», сообщил нам, что он остается у них. Хосе Антонио, я, мой папа… мы втроем остались без него. Я не знаю, как я пережила ту ночь. Было бы проще ответить: «Ладно, заводи машину, поедем за ним». Я не знаю, почему мы этого не сделали на самом деле, но мы знали, что после всех приложенных нами усилий мы должны дать ему шанс, рискнуть; дать ему хотя бы попытаться. Мы не могли просто развернуться и поехать домой, словно ничего и не случилось. Я хотела бы, но не стала этого делать. До сих пор не знаю почему. Материнская интуиция, полагаю. Я понимала Хосе Антонио, потому что он терял родного сына, этого мальчика, которого водил на каждый матч, которому посвящал все свое время, ради которого жил. Хосе Антонио предстояло потерять все. Все ».

Мари считанное количество раз видела игру Андреса. «Кто-то ведь должен был приглядывать за баром, не так ли? Хосе Антонио и мой отец присматривали за Андресом больше всех. Как я могла запретить его дедушке ходить смотреть его матчи? Я смотрела только турнир в Брунете, и то по телевизору. Но Хосе Антонио всегда был с ним рядом».