Чарльз Чаплин - Огни рампы. Мир «Огней рампы» (сборник)

– Благодарю, – сказал он, прежде чем закрыть ее за собой.

Он словно в тумане вышел из кабинета Постента, а здание покинул через главный вход, чтобы не встречаться с Терри. Он не осмеливался взглянуть ей в глаза и рассказать только что услышанную новость. Он машинально направился к “Голове королевы”. Час был еще ранний, и бар почти пустовал. Кальверо заказал себе виски с содовой.

Через полчаса после окончания репетиции Терри решила выяснить, куда делся Кальверо. Постент сообщил ей, что тот ушел от него больше часа назад и, возможно, уже ждет ее дома. Хотя Терри показалось странным, что Кальверо покинул театр, ничего ей не сказав, она не встревожилась, даже когда пришла домой и не обнаружила там Кальверо. Но когда настало время уходить на вечернее представление, она забеспокоилась.

Тем временем Кальверо обошел множество баров. Он сам не помнил, где именно повстречал трио музыкантов-изгоев, но они неотступно сопровождали его из паба в паб.

Он пел, танцевал и лицедействовал под их аккомпанемент. Он повсюду таскал их за собой, и вместе они смотрелись вполне слаженным ансамблем. Кальверо был смешон как никогда. Он пел песни, и посетители пабов подпевали ему.

– Это великий Кальверо, – сказал один из посетителей. – Он снова откалывает свои трюки.

– Он просто чудесен! – сказал другой. – Никто с ним не может потягаться.

– Он выступает не хуже, чем раньше, – сказал еще один, утирая выступившие от смеха слезы после очередной импровизации Кальверо.

И все это было правдой, потому что Кальверо в самом деле выступал очень смешно и сам это понимал.

Для музыкантов это приключение тоже было очень удачным и выгодным, потому что при каждой возможности они пускали по кругу шапку. И посетители пабов не скупились. Но Кальверо этого даже не замечал. Вместе с алкоголем в него вселился какой-то комический дух. Он вдохновенно импровизировал. Он шутил, кривлялся, пародировал, пуская в ход все до единого грубые трюки, какие только можно было выкинуть в помещении бара. И посетители веселились от души.

Не удивительно, что такое лихорадочное состояние привело к неизбежному финалу. Врачи еще несколько месяцев назад предупреждали Кальверо, что разгульная жизнь очень вредна для него. И в одиннадцать часов вечера в баре-салоне “Белая лошадь” в Брикстоне Кальверо в самый разгар судорожного веселья рухнул на пол без сознания, и его отвезли в больницу Святого Фомы.

В ту ночь музыканты-оборванцы поджидали Терри у служебного входа в театр “Эмпайр”, чтобы оповестить ее о случившемся.

В больнице Кальверо чувствовал слабость и шел на поправку медленно. Его одолевали мрачные мысли, и Терри было тревожно за него, потому что он пролежал в больнице почти месяц. Врач сказал ей, что он теряет силы и интерес к жизни. Несмотря на ее попытки развеселить Кальверо, ему почти не становилось лучше. Однако он был благодарен Терри за то, что каждую свободную минуту она проводит возле его кровати.

Тем временем Терри сходила к Постенту и передала ему слова врача.

– У него нет желания жить, – сказала она. – Похоже, он быстро угасает.

– Боюсь, отчасти виноват в этом я, – сказал Постент.

– Нет, что вы, – возразила она.

– Я просто не удержался. Мне пришлось сказать ему, что он не справляется с ролью.

– Вы могли этого не говорить. Он и сам это знал, – сказала Терри.

– Я знаю, что он сам все знал, – ответил Постент. – Кальверо не обманешь.

– И это мне известно. Но почему, мистер Постент, почему вы не дали ему шанса? Ведь этого больше не сделает никто!

– Вы это о чем?

– Ему хочется работать, вернуться на сцену! Он по-прежнему великий артист… Если бы вы дали ему всего неделю – здесь, в “Эмпайр”, где он когда-то блистал. Он бы стал сенсацией! Я в этом уверена!

– Этого я сделать не могу, – ответил Постент.

– Почему? – умоляющим тоном спросила она.

– Давайте говорить откровенно, Терри. Он отыграл свое. Прошлого не вернешь.

– Но он еще может играть! – страстно воскликнула Терри. – Может, я знаю!

Постент покачал головой.

– Я профессионал, Терри, и мне нужно думать о репутации театра.

Терри закрыла лицо руками.

– Тогда он умрет, – прорыдала она. – Точно умрет!

– Не волнуйтесь. Я придумал кое-что получше. Мы устроим ему бенефис.

– Но ему не нужна благотворительность! Он хочет работать.

– А это не благотворительность. Это благодарность. Коллективная дань уважения великому Кальверо. Там выступят все хорошие артисты, какие только есть. Мне кажется, это отличная идея! – воодушевился он. – Я сделаю так, что это представление станет самым громким театральным событием года!