Чарльз Чаплин - Огни рампы. Мир «Огней рампы» (сборник)

В последних исправленных вариантах из-за расхождений в поправках и вычеркиваниях четыре последних абзаца этого диалога стали слишком непонятными; их пришлось восстанавливать по более ранним черновикам.

Все цитаты из пьесы У. Шекспира “Гамлет” приведены в переводе Бориса Пастернака (прим. перев.).

“Рагу маллиган” – сугубо американское понятие, возникшее в конце XIX века. Оно относится к нищенскому блюду, которое готовили странствующие рабочие (хобо) из любых ингредиентов, какие им удавалось выклянчить, найти или украсть, причем каждый участник трапезы вносил хоть какой-нибудь вклад в общий котел.

Упоминание о том, что Кальверо побывал в больнице, говорит о том, что из сюжета был выброшен эпизод, где об этом рассказывалось.

Упоминание о “трех месяцах” позволяет датировать время действия этих сцен ноябрем 1914 года. А вот до битвы под Верденом оставалось еще много времени: она началось только в феврале 1916 года.

Поскольку Кальверо и Терри все еще жили в доме миссис Олсоп в Сохо – а значит, всего в пяти минутах ходьбы от “Империи”, – то эта поездка с крюком через Пикадилли и Оксфорд-стрит кажется по меньшей мере странной.

В том варианте “Огней рампы”, который был взят для этой публикации, диалог между Невиллом и Терезой вычеркнут карандашом. Однако представляется, что это не редакторское исправление текста повести как таковое – ведь без этого диалога вся сцена осталась бы непонятной, – а скорее указание (внесенное в процессе переработки) на то, что в сценарии этот текст будет полностью переделан.

Ошибка машинистки, неверно прочитавшей имя Чинквевалли, или, наоборот, попытка слегка закамуфлировать его?

В рукописи Чаплин вносил очень много исправлений в этот абзац.

Паддингтонский вокзал являлся конечной станцией Большой западной железной дороги. Оттуда никогда не шли поезда в Шотландию и вообще на север.

Чаплин написал три самостоятельных варианта этого явно важного абзаца. Вот два других варианта этого абзаца (рядом с каждым написано слово ПОВТОРИТЬ):

1) Потом, когда они оставались наедине, Кальверо принимался отчитывать ее, но Ева никогда не опровергала его обвинений и не обижалась на них. Она улыбалась ему или страстно, или чувственно, или еще как-нибудь, в зависимости от настроения. Для Кальверо она была “роковой женщиной”, dame fatale . И он знал это. Она как будто вовсе не слушала, о чем он говорит. Прожив с Кальверо полгода в браке, она была в нем уверена.

2) Но Ева никогда не опровергала его обвинений и не обижалась на них. Она улыбалась с каким-то загадочным видом – или невинно, или сладострастно, или еще как-нибудь, в зависимости от настроения. Она знала, что Кальверо любит ее и что она – хозяйка положения. Понимала она и природу собственной любви к нему: этой любви отводилось особое место в ее сердце, но она не занимала его целиком. Глубоко в ее душе таилась червоточина, и с этим ничего нельзя было поделать. Ни один человек не мог полностью удовлетворить или удержать ее. Ни один, никогда.

В оригинальный машинописный текст вставлен и другой, сильно сокращенный вариант этой сцены, к которому приписаны загадочные слова “ПОВТОРИТЬ – ВСТАВИТЬ”:

– Аддингтон, вы любите мою жену?

– Кальверо! – воскликнула Ева.

– Конечно, нет, – ответил Аддингтон, весь побелев.

– Очень жаль, – капризным тоном сказал Кальверо, – потому что если не любите, если ваши намерения по отношению к ней нечестны, мне придется… нет, не убить вас, не применить к вам насилие. По крайней мере, не телесное. Я нанесу вам удар с той стороны, где вам будет больно – я нападу на ваш кошелек.

– Кальверо? Ты сошел с ума? – вскричала Ева.

– Я никогда не говорил разумнее, – ответил Кальверо.

Генри Грис. “Чаплин в Голливуде”, 1952. Это машинопись, содержащая около 10 тысяч слов и хранящаяся в архивах фиктивной компании “Рой-экспорт” (Roy Export Company Establishmen t). Грис был штатным корреспондентом “Юнайтед Пресс” и, по-видимому, обширный доступ к документам получил благодаря Гарри Крокеру, в ту пору общавшемуся с прессой, в конце июля 1952 года, когда работа над фильмом подходила к концу. Грис не видел самого фильма, хотя ему показали кое-какие фрагменты. Упомянутая машинопись – это черновик, представленный на рассмотрение Крокеру, который, прежде чем одобрить его, вычеркнул некоторые места. Перед публикацией явно вносилась и другая, довольно значительная правка. Фрагменты, в итоге напечатанные в “Юнайтед Пресс”, тоже хранятся в архиве в виде вырезок из прессы.