Стив Фридман - Ешь правильно, беги быстро. Правила жизни сверхмарафонца

Подъем на Двенадцать вершин был короче подъема на гору Сай, но у него были свои «фишки». Он тянулся на 35 миль, в отличие от 24 миль трехразового подъема-спуска на гору Сай. Но эти тридцать пять миль включали в себя подъем более чем на три километра и такой же спуск. И все – по извилистой тропе, то поднимавшейся вверх, то спускавшейся вниз, по скользким валунам, поросшим мхом, по грязи, через бурелом, который местные прозвали «Вьетнамом», сквозь плотные заросли папоротника и стрелы болиголова и невозможно изумрудный лес. Кроны кедров смыкались над головой, словно свод собора, и превращали яркий день в вечные сумерки. Я бегал там в слякоть, снег, в сорокаградусную жару, которая превращала воздух густого леса в пар, словно в скороварке.

Мох и слякоть помогали найти боль, которую я искал. Но мне требовалось нечто большее.

Мой кумир Чак Джонс рассказывал в одном из своих интервью о вибрациях, космических лучах, связи с внешними мирами (чем немало обескуражил своих оппонентов). Я понимал, что он на самом деле имел в виду – это ощущение полной свободы, когда ты вступаешь в некую зону, в которой чувствуется связь с землей и забываются будничные заботы. Но я не знал, как достигать этого состояния постоянно и целенаправленно.

В прошлом стать хорошим лыжником мне помогло чтение. И на этот раз я обратился к книгам. Я узнал о бусидо, древнем кодексе японских самураев, исповедовавших храбрость, простоту, честь и самоотверженность. Согласно кодексу бусидо, наилучшее состояние разума на поле боя или, как в моем случае, в беговом соревновании – пустота. Нужно опустошить разум. Это не означает быть сонным или рассеянным. Это, скорее, состояние полной готовности к неожиданностям, подобное тому, как если вас вдруг окатит ледяной водой. Опустошенный разум – это доминирующий разум. Он «затягивает» в себя внимание других людей, как вакуум затягивает песок. Или как человек, который сильно тянет за одну ручку двуручной пилы, притягивает к себе того, кто держится за другую ручку. Когда я слышу фразы «играй в свою игру» или «беги свой забег», я понимаю, что это – кодекс бусидо.

Приверженность кодексу бусидо – это способность отпустить прошлое, не заглядывать в будущее и концентрироваться только на настоящем.

Генри Дэвид Торо, американский последователь кодекса бусидо (хотя он, наверное, об этом не догадывался) и, к слову, любитель пеших походов на длинные расстояния, писал в книге «Уолден, или Жизнь в лесу»: «Мы растрачиваем нашу жизнь на мелочи. Честному человеку едва ли есть надобность считать далее чем на своих десяти пальцах, в крайнем случае можно прибавить еще пальцы на ногах, а дальше нечего и считать. Простота, простота, простота!»

Исходя из кодекса бусидо, я разработал свой комплекс упражнений. Я стоял в ледяной воде, чтобы укрепить силу разума и контроль над телом. Я сидел в позе лотоса и медитировал, отслеживая свое дыхание и испытывая силу концентрации разума.

Бусидо – это еще и внимательное изучение мастерства рукопашного боя. Моим мастерством был бег, и я бегал по горам Северо-Востока, полностью на этом концентрируясь. Отключить разум при беге на длинные дистанции просто и иногда даже необходимо, но я, наоборот, специально этого не делал, оставаясь все время во внимании. Я внимательно и осознанно относился к тому, чтобы пробегать определенный участок с особым усилием, или концентрировал внимание на том, чтобы ускориться на спуске, но при этом дать отдых сердцу и легким.

Всего за два месяца тренировок в Сиэтле моя выносливость сама собой повысилась. Дасти и остальные ребята вроде него были правы: просто наращивай дистанцию, и это, как правило, должно сработать. Мои мускулы и связки приспосабливались к новым движениям, запоминали их. Я научился опустошать разум и наполнять его силой воли. Иногда мне казалось, что я парю над мшистыми тропами.

В последний перед поездкой на Western States «трехразовый» забег на гору Сай я пробежал первую милю за 12 минут. Всю дистанцию вниз с горы – за 30 минут. Я научился ускоряться на спуске больше обычного. В первый подъем на гору Сай я забежал за 49 минут, а в третий – за 48 минут. Когда я впервые ломился через «Вьетнам» на Двенадцати вершинах, пробежка заняла 6 часов 40 минут. В последнюю свою пробежку по тому же маршруту я сократил это время до 6 часов 15 минут.

Но самые удивительные изменения происходили у меня в голове. В предрассветной тишине перед последним забегом через болота и вершины нагорья я услышал знакомую мелодию. За день до этого я трижды забежал на гору Сай. Я даже не сразу понял, что это за мелодия. Я почти рассмеялся вслух. Это была та самая «песня сирен», манившая меня пару месяцев назад: «Отдохни, вернись в постель». Но в то утро это был уже не зов, а едва слышный шепот. Белый шум.