Майкл Джонсон - Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов

Сегодня все происходит по-другому. Детям говорят об их способностях и даже вручают им награды еще до того, как они заслужили их. Это движение назад, которое не даст ничего хорошего начинающему спортсмену. Вера в то, что он уже заслужил это или имеет право на победу, – чушь собачья. Она ему не поможет. Должна быть вера в то, что он может использовать свой талант и реализовать его только благодаря упорному труду. И эта вера должна быть подкреплена квалифицированным объяснением того, как правильно и эффективно необходимо выполнять эту работу, для того чтобы получить максимальный результат.

Я рос в те времена, когда к тяжелому труду в спорте относились по-разному. На самом высшем уровне все атлеты считались талантливыми, но только те из них, кто трудился больше, добивались огромных успехов. Таким образом, я понял, как мне извлечь максимум из себя. Я оценил все свои достоинства и недостатки и пришел к выводу, что мне следует тренироваться не так, как тренируются все.

Существуют различные уровни тренировочной нагрузки. Некоторым спортсменам кажется, что они усиленно работают на тренировках, хотя при этом они совсем не выполняют необходимый объем работы. Все зависит от врожденных физических способностей спортсмена. Один может легко справиться с определенным объемом работы, а для другого этот объем покажется предельным.

Отношение Марка Спитца к тренировочному процессу в конце шестидесятых годов, после Олимпийских игр 1968 года в Мехико, где он выиграл две золотые медали, фактически привело его к разногласиям со своим тренером, Джорджем Хейнсом.

– У меня был свой взгляд на то, как мне следует тренироваться, – вспоминает Марк. – Я был действующим обладателем мирового рекорда, почему я должен был заниматься всякой ерундой, которой занимаются пловцы на длинные дистанции? Так я считал. Если у меня не было желания приезжать на тренировку, я не приезжал. Мое отношение к тренировкам стало напоминать вложение денег на депозит в банк. Если мне сегодня нечего положить на депозит, зачем я буду зря тратить свое время и нервы? Зачем мне ехать сегодня и класть на депозит десять центов? Лучше я приеду завтра и положу два с половиной доллара.

Иногда я приезжал на тренировки дважды в день, как это положено. Но я начал понимать, что, по сути говоря, я ничего не делал – я просто бездельничал. Это начало меня раздражать. Меня так это взбесило, что в один из дней я, сославшись на болезнь (которой не было), просто не пришел на тренировку.

Марк, вероятно, не согласился бы с моим мнением относительно его отношения к делу. Да, конечно, он сделал свою работу. Но, думаю, он мог бы сделать ее намного лучше, если бы пополнял свой депозит постоянно. Даже в те дни, когда ему казалось, что его нечем пополнить.

Усейн Болт, чей уровень мастерства, на мой взгляд, превосходит уровень всех его соперников, наверно, мог бы позволить себе готовиться к Олимпиаде вполсилы и все равно стал бы олимпийским чемпионом. Но он редко позволяет себе такое. Да он и сам человек редкий. Глядя на то, как стартует Болт, сложно представить, что этот человек является самым быстрым человеком в мире. Многие болельщики, вероятно, считают, что он просто относится к этому несколько несерьезно. А я больше думаю о другом: насколько быстрее он мог бы бежать, если бы больше жаждал своей победы. Хотя, может быть, это только мое мнение. Наверно, ему виднее – по крайней мере, пока его подход дает результат.

Усейн давно известен своим негативным отношением к тяжелой работе. Однажды я брал у него интервью, в ходе которого задал ему один вопрос. Я поинтересовался, сможет ли он когда-нибудь установить рекорд в беге на 400 метров и, таким образом, стать первым атлетом, обладающим мировыми рекордами на всех трех спринтерских дистанциях. Тогда я понял, что его очень пугает объем той тяжелой работы, которая требуется в процессе подготовки к бегу на 400 метров. Вот что он мне ответил в тот день:

– Все говорят мне: «Усейн, ты должен бежать 400 метров». Возможно, после того, как я защищу свои титулы чемпиона на следующей Олимпиаде, я буду готов к этому. Но не сейчас. Для меня это слишком тяжелая работа, и я не думаю, что я готов тратить все свое время на подготовку к бегу на 400 метров.

Хотя Усейн и не осознает это, он уже является легендой легкой атлетики. Но сможет ли он еще улучшить свои и так невероятные результаты на дистанциях 100 и 200 метров? А может, все-таки замахнется еще и на 400 метров? Тогда бы он стал первым человеком на планете, обладающим всеми тремя рекордами. И, скорее всего, последним. Суперчеловеком. Я думаю, что он может сделать это. И я хочу, чтобы он сделал это, даже несмотря на то, что это в определенном смысле вычеркнет мое имя из истории спорта. Однажды он сказал мне, что никогда не думал, что сможет достичь таких высот. Хотя, я думаю, он даже не осознает до конца, каких высот он уже достиг. Именно за это его так любят. Ведь он бежит ради удовольствия. И ломает все преграды, которые встречаются на его пути.