Лилия Подгайская - Уроки Камасутры

– Удивительно даже, что женщина, считай, на природе живёт и образ жизни ведёт здоровый, а поди ж ты, не устояла против инсульта, – рассуждал многоопытный эскулап. – Видно всё же правду говорят те натуропаты, что утверждают, будто в природе уже не хватает кое-чего по экологическим причинам, и надо дополнять это из специальных источников. Я тут подумал и готов сделать определённые рекомендации.

Он присел к столу и стал быстро писать что-то на листе бумаги размашистым мужским почерком. Затем протянул лист Вадиму Алексеевичу.

– Тут кое-что обойдётся недёшево, конечно, – сказал не совсем уверенно, – но можно рассчитывать на хороший результат, мне кажется. Я хотел бы эту пациентку месяца через три снова видеть, провести через все исследования, чтобы убедиться. Если, разумеется, она будет это принимать.

– Конечно, будет, – уверенно откликнулся Вадим Алексеевич, – а как же иначе, если это сулит здоровье.

– Вот и славно, – профессор явно был доволен сговорчивостью посетителя, – тогда я вам и адрес дам, где всё это можно купить.

И он дописал ещё несколько строк к своим рекомендациям.

– Остальные назначения в выписке будут, – добавил он. – И помните, никакого вина. Особенно шампанского избегайте, ей нельзя категорически. А если уж будет необходимость выпить, так лучше хорошего коньяка самую малость.

Он удовлетворённо улыбнулся, когда Вадим Алексеевич понятливо покивал головой.

– Да, и ещё, чуть не забыл, – спохватился профессор, – тут же лекарство ваше осталось немного, две бутылочки. Заберёте?

– Бог с вами, профессор, – запротестовал Вадим Алексеевич, – зачем оно мне? Ей ведь уже не нужно, вы говорили. А здесь может понадобиться. Никто не знает, кому и когда оно может спасти жизнь.

Распростившись с медиками в самых любезных выражениях, Вадим Алексеевич отправился на работу. Там как раз назрела необходимость основательно намылить две шеи. Он этого не любил, признаться, но интересы дела требовали. По дороге позвонил Агате и, застав её как раз в перерыве между парами, доложил о состоянии дел. Она отвечала односложно и по-деловому, но в голосе её он уловил такое желанное «люблю, хочу», усмехнулся и бросил под конец «целую». И представив себе выражение её лица в эту минуту, рассмеялся вслух своим новым смехом первобытного неандертальца. Евгений Семёнович уже давно не удивлялся, он первым понял, что творится с шефом. Мужчина сдержанно улыбнулся, и машина продолжала скользить по людным улицам, как всегда, пугая пешеходов и несмелых водителей.

Матрёну Евграфовну забирали в пятницу во второй половине дня. Агата внесла какие-то изменения в свой график, чтобы побыть с тетушкой подольше, она даже на полдня понедельника себе время освободила. Вадим Алексеевич переложил все дела на своего первого зама, которому доверял безоговорочно. Всё же их с Юрием связывала проверенная годами и пережитыми невзгодами многолетняя дружба. Купили всё, что было необходимо для начала, в первую очередь, конечно, лекарства и те самые чудодейственные капсулки, которые порекомендовал профессор.

Вышедшая на свободу женщина – всё-таки больничная койка это вам не санаторий – была счастлива. Она внимательно посмотрела на деревья в примыкающем к зданию больницы скверике и с грустью отметила, что лето уже кончилось. Половину его провела в борьбе с навалившимся недугом. Что-то там дома?

Её устроили в машине со всем возможным комфортом на заднем сидении, Агата села рядом, готовая в любой момент поддержать и помочь. Вадиму Алексеевичу пришлось перебраться на переднее сидение, чего он не делал уже не счесть сколько лет. И от Агаты далеко, что, разумеется, очень ему не нравилось. Однако, оглядываясь назад, он встречал её взгляд, в котором читал всё, что хотел видеть, – она его по-прежнему любила и желала.

– Вот приедем в лесничество…, – тихо проговорил он и многозначительно посмотрел в голубые глаза.

Свою мысль он не окончил, но она его поняла. И в ответном взгляде он прочёл готовность принять все его интимные фантазии и ответить на них горячо и с удовольствием. Вадим Алексеевич удовлетворённо улыбнулся и устремил взгляд на стелющуюся под колёсами дорогу. Отсюда она воспринималась немного иначе, чем с привычного заднего сидения.

Егор Степанович ожидал их возле дома. Шлагбаум был открыт. Евгений Семёнович миновал проезд, потом вышел и опустил балку – для порядка. Он всегда и во всём любил порядок. Когда подъехали ближе к дому, первым отозвался Тимофеич. Он пару раз громко взлаял, но совсем беззлобно, видимо чувствовал состояние хозяина. Когда же машина остановилась, лесник шагнул к двери заднего сидения, как будто чувствовал, что жена там, открыл её, помог Матрене Евграфовне выбраться из машины и вдруг подхватил её на руки и понёс к дому.