Лилия Подгайская - Уроки Камасутры

И вот теперь ей снова предстояло испытание. Очень тяжёлое испытание. Предсказанные Генкой десять лет как раз истекли. Она криво улыбнулась, подумав об этом. Надо же, вспомнила чёрта не ко времени. А надо было брать себя в руки, чтобы как-то выдержать эту одну-единственную ночь с Вадимом Алексеевичем. Всего одну-одинёшеньку! А потом всё – свободна и навсегда. Агата от души надеялась, что он отстанет от неё после этого (сам же говорил, что это ему только как лекарство нужно) и вообще никогда не появится больше на её горизонте.

И никогда больше не позволит она закрутиться обстоятельствам так, чтобы пришлось заставлять себя идти поперёк собственной воле. И даже близко не подпустит к себе никакого другого Вадима Алексеевича, будь он хоть семи пядей во лбу. И будет она жить спокойно, без всяких волнений, с удовольствием работать и иногда даже ездить отдыхать в чужие края – ей тут Маша днями все уши прожужжала поездкой в Венгрию на термальные воды. Говорит, красота несказанная у женщины появляется после того как поплещется она от души в водах этих. Только надо правильно источник выбрать, а в этом её, Машу, как раз и просветила одна знающая женщина.

Так уговаривала себя Агата в те редкие часы, когда оставалась одна, не занятая уходом за Матрёной Евграфовной. Тётушка уже заметно шла на поправку, и это радовало. Но и заставляло лишний раз вспомнить, как и чем обязана она Вадиму Алексеевичу. Как ни крути, а мысли всё к нему возвращаются. Но ничего, недолго уже осталось терпеть. Вот отдаст она ему свой долг и выбросит его из головы навсегда. И никогда не вспомнит даже. Вот!

Как ни готовила себя Агата к этим событиям, всё равно телефонный звонок Вадима Алексеевича застал её врасплох. Ноги задрожали, язык прилип к нёбу – еле-еле ответила вразумительно, он даже голос её не сразу узнал. Пришлось сказать, что она стылого молока из холодильника хватанула. Он назначил встречу на субботний вечер, сказал, заедет за ней на такси, и они поедут в загородную гостиницу. Так спокойнее, можно быть уверенными, что никто не помешает. Значит, остаётся всего денёк, и его надо как-то пережить.

Агата договорилась с Машей, что та поедет к Матрёне Евграфовне в воскресенье, а сама пошла к тётушке в субботу. Матрёна Евграфовна уже почти пришла в норму, и былая наблюдательность вернулась к ней.

– Что-то ты как будто сама не своя, Агаточка? – тревожно спросила она. – Или случилось что?

– Да нет, Матрёна Евграфовна, всё вроде нормально, – отчаянно соврала Агата, – просто за диссертацию свою я сильно переживаю. Я и с кандидатской так маялась.

Матрёна Евграфовна была женщина умная, стреляный воробей к тому же, и Агате не поверила. Но раз не хочет девочка говорить, то из неё не вытянешь ничего всё равно. Только смутно виделся ей за всем этим Вадим Алексеевич. Он, кстати, несколько раз проведывал её за последнее время и обещал домой отвезти, в лесничество, то есть, когда она совсем поправится.

– Да не думай ты о ней, о диссертации этой, – прикинулась тётушка валенком, – ещё будет, когда ею заняться. А сейчас лето, законное время для отдыха. Вот только я тебе весь отпуск испортила нынче.

– Вот об этом говорить не будем, милая тётушка, – Агата нежно погладила её по руке, – вы идёте на поправку, и это главное. Остальное – мелочи, не заслуживающие ни внимания, ни обсуждения.

Агата на минуту отвернулась от тётки, чтобы ком в горле проглотить, потому что опять страх накатил. Но взять себя в руки удалось.

– Вот вы, небось, за Егором Степановичем своим соскучились? – направила она разговор в другое русло.

– Соскучилась, ох, страсть, как соскучилась, – призналась пожилая женщина, – за ним, и за домом нашим, и за Тимофеичем, и даже за Муськой. Ведь я никогда так надолго дом свой не оставляла. И не хочу больше. Нет лучшего места на свете, чем наше лесничество.

Тут Агата согласилась с тётушкой от души. Место это было действительно самым дорогим, самым прекрасным. И она надеялась ещё не раз побывать там, и по лесу вдоволь погулять, и в озере всласть наплаваться. И никакие чужие мужчины не помешают ей больше. Вот отделается она сегодня от Вадима Алексеевича, и всё, и не будет больше помех к спокойному отдыху вдали от городской суеты.

Субботний вечер накатил неотвратимо, и Вадим Алексеевич, как и обещал, возник на пороге её квартиры. Был он слегка взъерошен, что смотрелось странновато, и бледен. Но держался спокойно. Агата тоже постаралась вести себя достойно. Что из этого получилось, она не знала, потому что от страха еле держалась на ногах.