Энн Куин - Капкан

– Элиза! – тяжело вздохнув, ответил он. – Больше всего на свете я не хочу делать тебе больно, но я тебя не люблю.

Он накрыл ее руку своей, пытаясь успокоить.

– Честное слово, я старался, но против природы никак. Мы можем начать встречаться, но если за все это время, что мы знаем друг друга, наша дружба не смогла перерасти в нечто другое, то я очень сомневаюсь, что у нас получится.

Элиза смотрела на друга, но от каждого слова все болезненно сжималось. Но как всегда совершенно спокойно она встала.

– Хорошо, – произнесла она.

Когда она шла в направлении двери, он окликнул ее:

– Элиза! Ты встретишь того, кто по-настоящему тебя полюбит и сделает счастливой.

– Обязательно.

Остановившись, она повернулась, улыбнулась и вышла из комнаты.

Элиза прошла по темному коридору, спустилась на первый этаж и вышла из дома. Она села на деревянные ступеньки в уверенности, что ее никто не потревожит. Слезы продолжали падать одна за другой. За спиной открылась дверь. Она второпях начала вытирать глаза, думая, что это Доминик. Подошел Гэбриел и сел рядом с кружкой горячего какао в руке. Он видел, как она заплаканная спускалась по лестнице. Гэбриел понял, что она ему призналась, так как никогда ранее он не видел ее слез, а что еще могло ее так расстроить? Он всегда ощущал ее чувства к брату и даже говорил Доминику:

– Неужели ты не видишь?

– Вижу.

– И тебе не жалко ее?

– Жалко, но что я могу поделать? – лишь отвечал Доминик. – Ты хочешь, чтобы я с ней поругался?

– Это не выход.

– А какой выход?

– Она должна встретить кого-то более достойного, – пояснил Гэбриел.

– На себя намекаешь?

Доминик всегда был заведенный, когда разговор касался Элизы.

– Зачем ты так?

Гэбриел всегда менялся в лице, излучая беспомощность, когда вспоминал ее.

– Мне-то не лги. Я прекрасно знаю, что ты в нее влюблен.

– Она любит тебя, а я для нее лишь весельчак, – грустно продолжал брат.

– Почему ты не признаешься ей? – спросил Доминик.

– Зачем? Я знаю, что в лучшем случае она пожалеет меня и мы останемся друзьями.

– А в худшем?

– А в худшем она станет сторониться меня и со временем отдалится, – Гэбриел тяжело вздохнул. – Я выбираю, чтобы она оставалась рядом.

– Ты мазохист!

– Я влюблен, может, и ты когда-то испытаешь безответную любовь, вот тогда поговорим. Любовь это не всегда тепло.

Гэбриел всегда ее веселил, и тут, когда он заметил при слабом свете уличного фонаря ее немного красные глаза, ему захотелось ее подбодрить.

– Ты же знаешь, я раньше двух не ложусь. А тут все в десять решили лечь спать, решил попробовать детское средство, чтобы помочь себе заснуть. Хочешь?

– Спасибо, Эль, – ответила Элиза, – но я уже когда-то пробовала, мне не помогает.

– Возможно, это даже прекрасно – мы словно дети ночи.

– Ты прав. Ночь прекрасна.

Они вместе посмотрели на еле подсвеченную пристань и звездное небо.

– Как насчет прогуляться?

– Я не против.

Ей очень захотелось забыться, она приняла его предложение, они направились к воде для прогулки по берегу.

Доминик сидел в игровой и читал книгу, только не одну из подготовленных для него – в этот раз он позаимствовал одну из книжек Николь. Неожиданно начала орать музыка, и он узнал песню Yes Boss. Дверь открылась, но за ней никого не было. Он заинтригованно продолжал смотреть в дверной проем. Появился носок бежевой туфли, и маленькая ступня сделала шаг, ее догоняла вторая нога. Появилась Николь, она выглядела как на первом игровом занятии: высокая темно-коричневая юбка-карандаш, готическая кремовая блузка, собранные волосы и очки.

«Это будет интересно!» – подумал Доминик в этот момент, отложив в сторону книгу.

«Да, босс…

Я попробую дать вам то, что вам нравится,

Я могу быть нежной… я могу быть грубой…»

Николь расставляет ноги, насколько позволяет юбка, ее рука тянется вверх и вытаскивает заколку, темные локоны с легкостью рассыпаются. Разведя руки, она хватается пальцами о дверную раму и начинает кружить головой под музыку. К голове присоединяются бедра, выписывающие восьмерку, соединив ноги и сгибая колени, Ника начинает медленно приседать и подниматься. Вернувшись в стоячее положение, загадочно смотря на Доминика, она собирает обтягивающую юбку вверх, пока не показываются бежевые кружева кофейных чулок. Доминик вожделенно потирает указательным пальцем рот. Ника поворачивается боком, цепляется руками о стену и, высоко подняв колено, глубоко прогибается и запрокидывает голову, темные тяжелые пряди с легкостью закрывают проход.