Ким Болдуин - Пропавшая Рысь

– Я тоже тебя люблю, Джек. И поэтому мне нужно больше, чем пара ночей.

– Я в руинах, Кэсс. Я полная твоя противоположность. У тебя такая работа, что ты каждый миг подвергаешься риску. А у меня на хвосте черт знает сколько народу, жаждущего моей смерти. Я слишком люблю тебя, чтобы тянуть в этот ад. А если с тобой что-то случится…

Джек замолчала. От одной этой мысли ей делалось не по себе.

– Я готова принять этот риск.

В глазах Кэссиди было столько боли, что Джек непроизвольно обхватила ладонями ее лицо.

– Если они доберутся до меня, мне дважды не умирать. А если что-нибудь случится с тобой, я буду умирать каждый Божий день, до конца своей жизни.

– Джек, прошу, не говори так. Если кто-нибудь попытается до тебя добраться, я его убью.

– Даже если он будет на стороне правосудия?

– Да.

– В том-то и дело. Уже одни слова твои слишком опасны. Я не хочу, чтобы ты стала частью того ада, который я создала вокруг себя, не хочу, чтобы ты стала тем же, кем и я.

– Что? – Кэссиди взглянула на нее, потрясенная.

– Я не хочу портить…

– Нет, – перебила Кэссиди, изумленно глядя на Джек широко распахнутыми глазами, – как ты сейчас сказала?

– Я не…

– «Я та, кем когда-нибудь станешь и ты», – медленно проговорила Кэссиди, повторяя фразу, точно в трансе.

Она смотрела на Джек, не отрываясь:

– Когда мне было одиннадцать, однажды ко мне в темноте подошла женщина. Я тогда только открыла для себя холодное оружие, и она показала мне, как правильно с ним обращаться. И сказала, что я…

– Хорошо себя показывала, – закончила Джек за нее. – И что однажды сможешь еще лучше.

– Да, – едва не плача, выдавила Кэссиди, точно увидела привидение.

– А потом ты спросила эту женщину, кто она такая… – продолжала Джек.

– …и она ответила: «Я та, кем когда-нибудь станешь и ты», – проговорила Кэссиди. – Я была не права. Ты превзошла меня во всем. Ты самая добрая, преданная и сочувствующая из всех, кого я знаю. – Ты всегда была рядом, – ошеломленно заключила Кэссиди. – Да. – Вот и объяснение тому невероятному чувству, которое я испытываю каждый раз, когда ты со мной. Будто я знала тебя всю жизнь.

– Практически, – улыбнулась Джек. Кэссиди стала мерить шагами комнату. Она пыталась все это уяснить, но у нее просто в голове не укладывалось. Вдруг Кэссиди остановилась и пристально посмотрела на Джек. – Мне все равно, кто ты такая и кем ты стала, – в голосе ее была решимость. – Я знаю, что я чувствую рядом с тобой. Чувствовала всегда, даже когда не была с тобой знакома. Я чувствую себя нужной. И защищенной. – Я рада, что это так, – Джек гадала, что бы сказала Кэссиди, если бы она призналась, какое облегчение испытала после этих слов. – Я знаю, что нам будет сложно, Джек. Я прекрасно понимаю, какие нас ждут трудности, учитывая то, кто мы такие… и чем занимаемся. И это вопрос искренности, понимаешь. Никаких гарантий. Ни для нас с тобой, ни для кого бы то ни было еще. Я осознаю, что мы обе рискуем. Очень рискуем. Но, скажи, тебе будет больнее или тебе будет все равно, если со мной что-то случится при условии, что мы не вместе? – Больнее, – ответила Джек.

– Тогда я не готова отвергать настоящее ради прошлого или потому, что не уверена в будущем. Давай возьмем наше настоящее? Дай нам шанс, Джек, – Кэссиди почти умоляла.

– Прости, – проговорила Джек. – Прости за то, что я натворила.

– Я могу быть не согласна с твоей позицией, но правда-то в том, что я люблю тебя, – голос Кэссиди дрогнул.

– Я решила выйти в отставку. Оуэнс – мой последний заказ.

Кэссиди стиснула ее в объятьях.

Джек рассмеялась:

– Это означает «да»?

– Да, да, да и еще раз да, – Кэссиди страстно ее поцеловала.

Когда они переводили дыхание, Кэссиди поймала взгляд Джек.

– Что же теперь ты намерена делать? – спросила она, перемежая слова краткими поцелуями.

Это был вопрос о том, что последует за отставкой, но плана у Джек пока не было. Впрочем, он быстро родился.

– Запри-ка дверь, и я буду любить тебя… до понедельника.

– А с понедельника что? – настаивала Кэссиди.

– Погоня окончена, – ответила она, расстегивая платье Кэссиди.

Колорадо

Проснувшись в чудной неге после секса, Кэссиди перекатилась на спину. Рядом с ней лежала Джек: она спала на соседней половине кровати, поистине королевских размеров. На лице ее было счастливое умиротворение. Кошмары не беспокоили ее уже несколько недель. Это был хороший знак: Кэссиди надеялась, что Джек смогла примириться со своим прошлым и обрести покой. Теперь она более оптимистично смотрела в будущее, несмотря на недавно пережитый кризис.