Анна Минег - Научи любить

– Я думаю, кого мне послать во Владивосток, а вот он! Понимаешь (слово это все теперь произносили, подражая президенту того времени – «Па-а-нима-а-ашь»), па-а-нима-а-ашь, тут разговор у меня в машине состоялся с моим шофером, пока стояли в пробке, он умудрился сбегать в магазин, купить крабовых палочек. Так вот он уверяет меня, что эти самые палочки делают из крабов! Ты сгоняй во Владик, сделай статью о краболовах, фотографий парочку хороших, ну и все такое! Командировочные получишь и билеты на поезд, на самолет не пропустит бухгалтерия.

Признаться надо – к поездке поездом у меня был свой интерес. Ради пробы пера написал я несколько сценариев для кинофильмов. Сразу так вот в десятку не попал, но после первого сценария меня взяли в творческую группу. Хотя от предыдущего текста осталось процентов тридцать, имя мое попало в титры кинофильма. Правда, его можно было увидеть, внимательно просмотрев эти самые титры, в пятый раз, но на обложке дисков DVD моя фамилия красовалась третьей.

Задумал я сценарий о непростой жизни таежных людей, решил все это переплести с икорной да крабовой мафией, сдобрить любовью и для остроты, так сказать, – «перчика» сценария, парочку убийств на фоне валюты, долларов, евро или иен. Такой сценарий хорошо проходил через мозги режиссеров да радовал продюсеров малыми расходами.

Тетя до выхода на пенсию работала в бухгалтерии какого-то рыбного треста, знала всю подноготную добычи рыбопродуктов да и по старым связям могла связать с нужными людьми. Не стану утомлять вас рассказом о суете оформления разных проездных документов, о самом отъезде, прошедшем после дружеской попойки в маленьком ресторанчике, скажу только, что поезд катился по рельсам до края нашей страны тринадцать суток. Времени вволю выспаться, привести свои мысли в порядок вполне хватило.

За столиком в купе я написал почти все детали своего будущего сценария. Проработал наиболее интересные моменты, осталось добавить для правдоподобия некоторые факты да переделанные на свой лад имена героев.

Время, проведенное в тетушкином доме, прошло с максимальной пользой. Познакомила она меня с парочкой интересных людей, связаны были они с определенными кругами, как у нас принято говорить, – полутеневого бизнеса. Подкинули эти люди мне материала не на один репортаж да сценарий. Хорошенько поработай мозгами да клавиатурой компьютера, роман получится!

Если не считать тоски по случаю расставания с моей любимой тетушкой, которую в детстве, частенько ошибаясь, называл мамой, настроение, с которым я расположился в купе, было прекрасным. Тетушка, прожужжав всем уши о своем знаменитом племяннике-писателе, сослужила мне неплохую службу. Друзья её не только снабдили увесистым тюком морских деликатесов, но с широтой разгулявшейся пиратской души закупили для меня все купе! Работать над своим сценарием мог я, не отвлекаясь, сутками. Проводницы, предупрежденные толпой провожающих «московского писателя», обходились со мной с трепетом жреца перед священной реликвией. А вкусная копченая рыба, презентованная им в знак внимания, обеспечила мне бесперебойную поставку свежего чая.

Двое суток стучал я по клавишам ноутбука без всяких помех. Но после того как поезд, дернувшись, отошел от станции с чисто сибирским названием «Листвянка», в мое купе тихонько постучались. Проводница Верочка, извинившись за беспокойство, попросила меня приютить на одну ночь пассажирку, та ехала куда-то на юго-восток Сибири. Вначале её просьба слегка покоробила мое самолюбие, как же так, купе все мое, но пока я придумывал способ, как проще отказать, сохранив при этом свое и чужое самолюбие, что-то подсказало мне лучше уступить и приютить на одну ночь человека. Червячок любопытства, засевший в каждом журналисте, требовал пищи общения, требовал новой информации. Новый человек всегда любопытен любому из пишущей братии. Пассажир оказался женщиной лет 35—40, невысокого роста, но слаженных пропорций.

– Клавдия, можно просто Клава, – представилась она, ища глазами, куда примостить свой чемодан, перетянутый двумя ремнями зеленого цвета. Пожав протянутую руку, я удивился крепости и мужской хваткости её ладони.

– Девчонки-проводницы говорят мне, всё купе занял московский писатель, если не пустит, будем ехать втроем, в купе проводниц, спать по очереди.

Пока прилаживал я чемодан под нижнюю полку, она успела снять толстый самосвязанный свитер из овечьей шерсти серого цвета и осталась в платье, которое выгодно подчеркивало её крупную грудь.