Джорджия Ле Карр - Раненный зверь (ЛП)

— Спасибо. Я учту это.

И Лейла запихивает ложку с мороженым в рот, Лили,стоя за спиной Лейлы, отрицательно качает головой, советуя мне никогда не пробовать эту «гадость». Пряча улыбку, я поворачиваюсь к матери Дома.

— Может я могу чем-нибудь помочь вам, миссис Иден?

— Нет, девочка. Все уже сделано. Мы пришли сюда, чтобы дочь могла полакомиться мороженым. Она смотрит в окно, а потом обращается ко мне.

— Сегодня такой прекрасный день, думаю, можно выпить кофе на террасе.

Я улыбаюсь ей, размышляя, насколько повезло этой семье. И вспоминаю своих бедных родителей, живущих в темной, убогой квартирке и мне становится немного грустно. А еще в голове крутятся слова Роба, что жизнь несправедлива. Один ребенок рождается с золотой ложкой во рту, а другой пухнет с голоду.

— Мне очень понравилась твоя семья, — говорю я Дому, пока мы едем назад в Лондон.

Он поворачивает ко мне голову.

— Да, и мне кажется, ты им тоже понравилась.

— Я просто влюбилась в Лейлу. Она такая милая, как ребенок.

— Хмм... не обманывайся на ее счет. Под всей ее милой детскостью имеется воля, сделанная из прочной стали.

— Правда?

— Конечно. Она особенная.

— Тебе очень повезло с ними, со всеми.

Он поворачивается ко мне и смотрит в глаза.

— Я знаю.

Воцаряется тишина на несколько секунд, потом он говорит:

— Ты никогда не рассказывала мне о своей семье.

— Не думаю, что тебе будет интересно.

Он опять внимательно поглядывает в мою сторону.

— Расскажи.

— Ну, семья состоит из четырех человек: мои родители, брат и я. Мои родители живут в Лондоне. Отец рано ушел в отставку, по состоянию здоровья, мама все время ухаживает за ним. Брат только что окончил универ и сейчас путешествует по Азии со своей подругой.

Он кивает.

— У тебя хорошие отношения с родственниками?

— С родителями, да, но не особенно с братом.

— Почему?

— Мне не нравится, как он относится к маме с папой. У них итак маленькие пенсии, а он постоянно просит денег.

— Они живут только на свою пенсию?

— Не совсем. Я помогаю им чуть-чуть продуктами и вещами, оплачиваю счета.

Он внимательно смотрит на меня.

— На твою зарплату?

Я пожимаю плечами.

— Справляюсь.

И он смотрит на меня таким взглядом, как будто видит меня впервые.

У меня было три зацепки, чтобы подставить подножку Найджелу Броудстрит. Совсем не потому что он хреновый работник— среди других он— бриллиант на очень скользком пути, но дело скорее касалось того, что я видела и слышала, пока была вместе с Домом.

Однако, я не воспользовалась ими.

Я просто сижу сложа руки, и наблюдаю, как Роб все больше и больше злится, упуская свою возможность все больше и больше, сорвать куш, а Найджел больше и больше приводит доказательств в поддержку своего утверждения, что это всего лишь ошибка клерка. Неважно, отвечает ли Роб что-то или нет, Найджела нельзя переиграть. Он настолько крут, словно тот, кто сидел в шезлонге на «Титанике» за день до катастрофы и улетел на вертолете, когда все произошло. Он легко сглаживает острые углы. Самоуверен. Защищает свою сферу деятельности. Непоколебим.

Наблюдая за Найджелом в действие, у меня не появляется такого ощущения, словно он гепард, убивающий свою жертву. Здесь нет умопомрачительной скорости, нет когтей, зубов, облака пыли или летящих клочьев меха. Скорее его действия похожи на питона, обвивающегося вокруг ничего не подозревающей козочки. И каждый раз, когда козочка выдыхает, питон сильнее сжимает свои кольца, до последнего ее вздоха. И в этот момент питон, благодаря хорошо проделанной работе, заглатывает козочку целиком.

Мы выходим из ресторана, я делаю вид, что разочарована результатом беседы, хотя внутри на самом деле чувствую себя довольной. Это редкость, когда кто-то может оказаться лучше Роба, он такой самоуверенный, напыщенный осел, что маленькая частичка меня в тайне очень рада, что с него наконец-то кто-то сбил спесь.

В машине он от бессилия пышет злобой.

— Я ненавижу этих жирных ублюдков. Я хотел бы заняться расследованием бухгалтерской деятельности его фирмы. Уверен, что можно откопать гораздо больше скелетов, кроме тех, которые он припрятал в шкафу.

Мудро, ничего не скажешь.

Как только я выпадаю из видимости Роба, пишу смс-ку Дому.

«Ты можешь выдать своему бухгалтеру огромный бонус на Рождество. Х»

Я немного болтаю с девушкой на ресепшене. Она рассказывает мне, как ее собака проглотила кольцо, поэтому ей пришлось копаться в ее какашках палочкой. Я издаю сочувствующие звуки, в которых присутствуют ноты отвращения. Наконец оставив ее, я поднимаюсь на лифте на свой этаж и иду прямиком к своему рабочему столу.