Джорджия Ле Карр: Раненный зверь (ЛП)

— Алло, Найджел, увидимся через пятнадцать минут.

— Я бы предпочел, чтобы ты не встречался с ними, Дом, — говорит он, с трудом скрывая свое беспокойство.

— Я понял, ты это уже говорил.

— Умоляю, только не раздражай их, — жалобно говорит он мне.

— Не буду.

— Хорошо. Просто помни: чем меньше ты скажешь, тем лучше. Не позволяй ей манипулировать тобой.

— Мне нечего скрывать, Найджел, — отвечаю я, отключаюсь.

По дороге киваю своему шеф-повару Себастьяно. Он стоил над куском мяса, разложенным на столе из нержавеющей стали. В правой руке у него нож, левой — поглаживает мясо, словно оно живое, желая прощупать самые сочные, самые нежные части, которые сегодня сможет предложить в виде блюда от шеф-повара. Правильно разделывать мясо — это умение и талант, такой же давний, как и сама охота.

Я прохожу мимо холодильника и столов, освещенными лампами над ними, к вращающейся двойной двери, входа в ресторан. Прежде чем войти, останавливаюсь и через круглое окно заглядываю внутрь. Почти весь ресторан окутан темнотой, освещается один стол. Я бросаю взгляд на женщину, сидящую в облаке света. Она отрывает взгляд от файла, который изучает, и я вижу ее лицо.

Бл*дь! Мать твою! Бл*дь!

В шоке и недоверие я отскакиваю от окна в двери, прислоняюсь к холодной плитке на стене. Мне не хватает воздуха, сердце сжимается и замерло, словно стальная рука сжала его мертвой хваткой, как кусок бл*дьбабла. Я задыхаюсь. Как судьба может быть такой чертовски жестокой ко мне, играя со мной в такую игру? Почему?

Глубоко во мне что-то начинает вопить.

И вдруг я стою не за дверью ресторана, а в ледяной, черной воде. Вокруг меня— кромешная тьма. Ноги все еще удерживают меня в горизонтальном состоянии, но подгибаются. Вдалеке я вижу свет от фар катера, Джейк спешит ко мне на помощь.

Я хочу закричать, но не могу.

Кожа, словно натянута на барабан, вся заиндевела. Я превратился в животное в клетке, хватающее себя за чертов хвост, заполненный ужасом своих трагедий. Краем глаза вижу, как Себастьяно заносит нож под идеальным углом, опуская на мертвое мясо, перерезая мышцы и волокна. Оно не чувствует разреза, также, как и я. Я тоже не чувствую боли.

Ах, а дверь так и стоит на месте. Я могу уйти, все в моей жизни останется прежним. Я так и останусь мертвым.

Но я заставляю себя сделать глубокий вдох, хотя все еще могу уйти. Мне даже следует уйти.

Но я остаюсь на месте на пару секунд, а затем открываю дверь и вхожу в ресторан.

И Элла Сэвидж поворачивает голову в мою сторону и совершенно без эмоций смотрит на меня.

Первое ощущение от него — неподдельное беспокойство, словно кто-то решил погладить кошку против шерсти. Что-то совершенно бархатистое, гладкое, ставшее ершистым. Это явно совсем не правильно.

Мозг пытается обработать, что видят обрывочно глаза.

Высокий, широкоплечий с накаченным подтянутым животом, узкими бедрами. Очень высокомерный. Занимается видно не тренировками, а скорее боевыми искусствами. Боец, одним словом. Длинными шагами, крадучись он сокращает расстояние между нами, напоминая собой накрученную спираль в натяжении, именно так животное медленно подкрадывается к своей жертве.

Выйдя из полутени, свет падет на его лицо.

Волосы влажные, видно после дождя и длиннее, чем на фотографии, которую я отыскала в интернете. Завиваются маленькими колечками, опускаясь на воротник кожаной куртки. Лицо красивое, с напряженно сжатой челюстью, щетина, которая оставляет сладкий покрасневший след на внутренней стороне женского бедра. Вау! Черт, откуда взялись такие мысли? Я громко втягиваю воздух через нос. Слово, которое я надеялась больше никогда не использовать, вдруг всплывает у меня в мыслях: объезженный.

Не хорошее слово, Элла.

Совсем не хорошее слово.

От него сочится агрессия и мужское самодовольство, он останавливается перед столом, за которым я сижу и осматривает меня сверху вниз. Фактически он нависает надо мной своим ростом и шириной плеч, как бы подавляя, что я начинаю чувствовать себя неуверенно. Чем, черт возьми, до сих пор Роб занят в туалете?У меня начинает покалывать кожу. Маскируя свою неуверенность, я хладнокровно смотрю на разъяренного альфа-самца.

Верхняя часть его лица по-прежнему находится в полутени, и я не вижу цвет его глаз, но мне кажется, что они светлые, такие же зоркие и колючие, как у орла. Его подбородок наклоняется немного вниз, и я вижу его радужную оболочку.