Ольга Лазорева - Русская гейша. Загадки любви

– Ты, наверное, очень устала, Таня, – нерешительно проговорил он. – Так поздно!

– Поедем ко мне, – предложила я и неприметно вздохнула.

По правде говоря, мне хотелось очутиться дома, поскорее забраться в постель и уснуть. Но Митихиро был таким грустным, что я решила провести остаток ночи с ним. Услышав мое предложение, он обрадовался и с благодарностью глянул мне в глаза повлажневшими глазами.

Когда мы поднялись в квартиру, я сразу прошла на кухню. Приготовив легкую закуску и достав бутылку красного сливового вина, я поставила все это на поднос и вернулась в гостиную. Митихиро сидел на полу, подогнув ноги.

– Ты бы разделся, – сказала я, улыбнувшись, ставя поднос на пол и устраиваясь рядом. – Так будет удобнее.

– Ты права, – согласился он.

– А давай переоденемся в халаты? – предложила я, вставая.

Митихиро поднялся вслед за мной. Я пошла в спальню и открыла шкаф. Потом сняла с вешалки два шелковых халата. И начала расстегивать блузку. Но Митихиро неожиданно рванул ее с моих плеч. Я замерла, глядя в его расширившиеся зрачки. Митихиро всегда был сдержанным и даже робким. И такое проявление страсти меня немного позабавило. Я начала улыбаться. Но он опрокинул меня на кровать, навалился, тяжело дыша и поднимая юбку. Мне стало смешно. Я ерзала под ним, пытаясь освободиться и смеясь. Но это словно свело его с ума. Скоро юбка оказалась у меня чуть ли не на голове. Митихиро даже не стянул мои трусики, а лишь отодвинул серединку и вогнал нефритовый стебель. Он двигался быстро, с шумом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы и постанывая. Его энергия тут же завела и меня. И я мгновенно возбудилась. Юбка мешала мне, но не хотелось отпускать его. Митихиро стонал все громче, двигался все стремительнее. Я шла на поводу его страсти, и скоро изогнулась всем телом в острейшем оргазме.

Когда мы немного успокоились и пришли в себя, Митихиро встал и вышел. Я в недоумении посмотрела, как он скрывается за дверью. Но мне было так хорошо, я чувствовала такое расслабление, что лень было даже окликнуть его. Скоро он вернулся и сел рядом. Я с улыбкой смотрела на какую-то коробочку, которую он поставил рядом со мной.

– Это тебе, – тихо сказала он. – Я привез из Токио.

– О! – восхитилась я. – Ты такой милый. Всегда меня балуешь.

В первый мой приезд в Токио Митихиро подарил очень дорогой черный жемчуг, который добывается в Окинава. И я с удовольствием носила это ожерелье. Приподнявшись на локте, я с любопытством взяла коробочку. Она была деревянной, продолговатой и на вид антикварной. На крышке золотились два иероглифа, но позолота была вытерта явно от времени.

– Это настоящие рин-но тама, – тихо сказал Митихиро. – Продавец уверял, что они принадлежали известной гейше Мамецуку, жившей в Эдо в девятнадцатом веке.

– Не может быть! – рассмеялась я. – Ведь это сугубо интимная вещь. Каким образом шарики могли попасть в антикварную лавку?

– Не знаю, – пожал плечами Митихиро. – Видимо, родственники гейши продали. А как же еще?

Я раскрыла коробочку. На синем атласе матово поблескивали два шарика размером с голубиное яйцо. Я достала их. Они выглядели так, будто были сделаны из тонкого медного листа. Один шарик оказался более тяжелым. Я знала, что он назывался раньше «маленьким человечком». В такой шарик обычно вставляли другой из металла или вкладывали в него несколько металлических язычков. Реже помещали некоторое количество ртути. Второй шарик был явно пустотелым, так как казался намного легче. Рин-но тама использовали следующим образом: первым в яшмовые ворота очень глубоко вводился пустой шарик, затем «маленький человечек». Шарики удерживались специальным тампоном. Малейшее движение побуждало металлический шарик перекатываться, что производило мягкое щекотание, похожее на слабый электрический разряд. Гейши постоянно использовали рин-но тама. Во-первых, так они тренировали мускулатуру яшмовых ворот, а во-вторых, испытывали непрекращающееся легкое возбуждение, что придавало их облику еле сдерживаемую чувственность и усиливало эротическое обаяние ики.

– Спасибо, – тихо проговорила я.

– Надеюсь, пригодится, – прошептал Митихиро и обнял меня.

Из тетради лекций госпожи Цутиды:

«Гейши считаются последними хранительницами традиционной японской женской культуры. Только они во всей стране умеют правильно носить кимоно и белить лицо, только они сохраняют и повторяют движения древних танцев и слова веселых песен. Именно это поддерживает гейш на плаву, поскольку традиции и их хранители в Японии всегда в почете.