Диана Килина - #Попутчик

Она открылась мне, она доверилась мне, она…

– Спасибо , – прошептал её хриплый голос.

Господи, я такой подонок…

– Ты красивая.

– Ты тоже .

Дьявол, как же больно это слушать…

– Зачем ты пришла сюда?

– Честно? Я сама не знаю, Эрвин. Просто пришла.

– Ты жалеешь?

– Нет.

Нажимаю Ctrl–Alt–Delete, в надежде, что мне станет легче.

Но легче не становится.

Я должен всё исправить.

ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ

Ну ладно, я улетаю

Тебя пока оставляю

Но я вернусь за тобою

И будешь вместе со мною

Умирать от любви

Умирать от любви

Макс Фадеев «Лети за мной»

Слушая указания надзирателя, я машинально качал головой и улыбался. Пока на моей ноге закрепляли браслет с датчиком слежения, я ёрзал на стуле, не веря, что это всё–таки произошло.

Четыре года. Четыре года, и я наконец–то выйду на свободу.

Тот факт, что ещё полгода мне нужно будет носить этот браслет и вести себя образцово не омрачает моей радости. Я смог не ввязываться в тюремные стычки четыре года, значит продержусь каких-то шесть месяцев. И, в конце концов, вряд ли по правилам мне разрешено посещать ночные заведения, а именно там я обычно нахожу себе приключения, когда надо спустить пар.

Полгода по сравнения с четырьмя годами – ничто.

Заполнив все бумаги и собрав свои вещи, меня наконец–то оставили в камере, чтобы я мог подготовиться. Одежда аккуратно сложена на кушетке – чистые джинсы и футболка. Я им рад. Они лучше тюремной формы. Быстро натягиваю штаны и подхожу к крошечной раковине в углу. Электрическая бритва – передачка от брата – быстро привожу лицо в порядок. Умываюсь и улыбаюсь своему отражению. Так–то лучше.

Надеваю футболку и беру из бумажного пакета свои часы с потёртым кожаным ремешком. Застёгиваю его на запястье и проверяю стрелки – ходят правильно. Накидываю пиджак на плечи, небольшой листок шуршит в нагрудном кармане. Слева, прямо над сердцем. Чувствую небольшую боль где–то внутри, а может, и не боль вовсе – тоску, но тут же снова улыбаюсь.

Всё так, как должно быть.

Охрана открывает камеру и меня выводят. Я иду по коридору, бросая последние взгляды на людей, которые были моими соседями последние четыре года. Не могу назвать их плохими, у каждого своя история. У каждого своя судьба.

Как и у меня.

Медленно, но верно, меня выводят из корпуса. Подводят к кабинету начальника тюрьмы, ещё одни бумаги. Мы пожимаем друг другу руки и прощаемся с широкими улыбками. Он желает мне удачи, искренне, и я киваю в ответ.

Воздух ворвался в мои лёгкие так резко, что я едва устоял на ногах. Конечно, в по режиму у нас были прогулки, но этот воздух отличается от того, обнесённого колючей проволокой. Этот воздух другой. Это – воздух свободы.

Вижу машину брата вдалеке и быстро шагаю к ней. Он опирается на капот и курит, быстро и нервно.

– Никак не привыкну к тому, что у тебя такая же рожа, – шучу я, когда наконец–то добираюсь до него.

– Рад тебя видеть, – он обнимает меня, крепко сжимает в объятиях и хлопает по спине, – Как ты?

– Нормально. Как видишь, – развожу руками и устало улыбаюсь, – Всё в порядке.

– Я твой должник, – тихо шепчет он, опустив голову.

Опять двадцать пять. Сколько раз говорили на встречах, но Ильмар снова заводит этот разговор.

– Как Марика? Как Лука?

Встрепенувшись, он быстро затараторил:

– Эрвин, он такой… Такой… Ты не представляешь. Он – чудо. Я не могу поверить, что он – мой сын. Я до сих пор вообще не понимаю, как он получился.

Смех зарождается в моей груди, подступает к горлу, и я смеюсь, запрокинув голову.

– Хочу познакомиться с племянником. Ему почти четыре года, а я его видел только на фотографиях.

– Познакомишься, обязательно.

– Фирму не развалил? – я улыбнулся, когда брат вытянулся по стройке смирно.

– Обижаешь. Всё функционирует и работает. Я справился с этим, – он потирает шею, – Пожалуй впервые в жизни я ничего не испоганил.

Мы замолчали. Он потупил взгляд, я обернулся и посмотрел на тюремные ворота.

Да, я отсидел срок за своего брата. Да, я пошёл на это, потому что… Так было правильно. У них с Марикой семья. У меня на тот момент этого не было.

И я рад, что я сделал это. Я рад, что мой племянник рос вместе с отцом. И я рад, что мой брат наконец–то взялся за голову и перестал бороться с ветряными мельницами. Я рад, что у них всё хорошо.

С остальным я как–нибудь справлюсь.