Вадим Андреев - Темные кабинеты. Повести и рассказы о любви

– Я правда больше не буду. Мы просто поспорили, что я принесу что-то из любого магазина без оплаты. Не верите?

– Ну, почему же, верю. У настоящей молодежи извращенное понятие о добре и зле, и его надо время от времени корректировать. Кстати, погоди-ка, я щас принесу… – и принес полицейскую дубинку, которую мне подарил когда-то друг. – Вот сейчас и пройдусь тебе по спине этим предметом, чтобы и не пытался более что-то красть.

Мне очень захотелось посмотреть в глаза этого молодого, судя по голосу, скота, и я откинул капюшон. На меня с ужасом смотрели глаза молодой женщины или девушки, что было трудно понять от недостатка света. К тому же и положение лицом вниз не благоприятствовало для разглядывания и идентификации.

– Вот сука! Ты думаешь, что я не буду тебя бить только потому, что ты девка? Ну, погоди! – я отошел к прилавку и принес несколько чистых тряпок. И как-то вот так смог напихать ей полный рот этих тряпок. – Это чтобы ты не орала, когда я буду на твоей спине вымещать всю свою злобу к мировому воровскому сообществу.

Потом я задрал ее куртку так, чтобы она закрыла от меня лицо и я не мог увидеть этих жалобных глаз. Под тканью рубашки нащупал женские груди и сжал их в ладонях. Интересное получается положение у меня. Если бы такая вот хозяйка магазина поймала меня «на горячем», то она месила бы мои яйца ногами, выбивала бы зубы и ломала челюсть бейсбольной битой, отрабатывала бы на мне связанном удары во все части тела и органы, до которых могла бы дотянуться. И никто бы ее не осудил, сучку. Ну, сказали бы, что «несколько» превысила необходимую оборону, например от страха, заслужила бы порицание от властей за искалеченного или кастрированного мужика или отделалась бы минимальным сроком или наказанием. Ну, он же мужчина!.. А если я прямо сейчас ломаю ей челюсть, оторву грудь или выбью глаз, то меня могут еще и тюрьму посадить.

Я распустил ей пояс на джинсах, расстегнул пуговицы и сдернул штаны с трусами до самых колен. Как раз удобное положение для разрисовывания задницы плетью: ни вскочить, ни убежать, ни ногами сопротивляться. Класс!.. Вот и подумать надо, чем же ее отстегать.

От ее головы раздалось интенсивное мычание. Она трясла головой, мотала ею из стороны в сторону, пыталась издать какие-то звуки. «Хорошо, что я ее не понимаю» – подумал я и крепко шлепнул ее по ягодице раскрытой ладонью. Шлепок получился громкий, ладонь просто обожгло. Могу представить себе ощущения на ягодице, если на ней сразу обозначился след моей пятерни.

Дамочка вздрогнула, взвыла, стала извиваться и мотать ногами, сгибая их в коленях. Ага! Проняло? Вот тебе еще по другой половине жопы!

Она опять завыла, задергалась. Я вынул изо рта импровизированный кляп и получил в лицо поток визгов и нечленораздельных криков. Пришлось опять заткнуть ей рот и подождать, пока она хоть немного успокоится.

– Ты думаешь, что на этой улице тебя кто-то услышит? Или если услышит, то постарается прийти на помощь? Да черта с два. Они еще и окна закроют, чтобы не слышать продолжения криков. И полиция пройдет мимо, т. к. им не хочется попасть в ситуацию, когда их обвинят, что они помешали бурному и «немного» шумному половому акту между супругами. И не попытаются вмешаться, пока тебя не найдут в виде холодного трупа целиком или расчлененную. Ну, расчленять я тебся не буду, – усмехнулся я, увидев опять бурную реакцию, – Но и жалеть мне тебя вот как-то не хочется. А давай я тебя просто отстегаю по заднице связкой веревок вместо плетки, да и отпущу на волю.

Опять мычание, мотание головой, дергания ногами. Хорошо, что руки защелкнуты наручниками, – она бы еще и руками жестикулировала. И я опять попробовал вынуть кляп изо рта.

– Пожалуйста, я Вас очень прошу! Не стегайте меня веревками! Это очень больно!

– А чем тогда, рейкой или битой? – усмехнулся я, сидя рядом с ней на полу. – Или так и оставить тебя безнаказанной? Уж раз попалась, то будешь отвечать.

– Нет, пожалуйста, давайте Вам мои родители выплатят выкуп, ну или мои друзья. Ведь это они со мной спорили, что я не смогу этого сделать.

– Ну, да, а родители вырастили такую дуру и тоже должны платить… – она закивала очень интенсивно. – А как ты сама может ответить или отработать мои нервы, что я потратил, выслеживая тебя по магазину, свалил и обездвижил тебя?

– Я не знаю. А что в таких случаях делают?

– А скажи-ка, ты девственница?

– Нет, не надо этого делать! Не надо! Я не девственница, но всё равно не надо!