Вадим Андреев - Темные кабинеты. Повести и рассказы о любви

Осталось запереть уже несущественные для охраны наружную стеклянную (ударопрочное стекло) дверь, такую же витрину, открыть защищенную фрамугу для скрытого ночного проветривания (ну не тратить же электричество зря!). Но я уже некоторое время наблюдал за какой-то лишней тенью за одним из холодильников. Перед закрытием магазина я всегда громко несколько раз повторяю предупреждение о закрытии и прошу всех покинуть помещение. Потому если кто-то остался внутри магазина после его закрытия, то это или слепой и глухой, что мало вероятно, или злоумышленник. А для них у меня тоже приготовлены различные сюрпризы.

Я пригасил верхний свет во всех помещениях и взялся за уборку, не сводя взгляда с зеркал и убеждаясь, что злоумышленник не знает об их существовании. Темная фигура в капюшоне немного расслабилась, когда я снизил освещение, потом постаралась переместить в сторону от своего места укрытия. Я вот только не мог понять зачем. В том направлении не было достойных мест укрытия. Значит ночной гость не знал об этом и не был знаком с географией магазина. Не профессионал.

Я стал приближаться спиной к тому месту, где я его последний раз засек движение, подметая на себя мусор на полу и собирая его в совок на длинной ручке. Потом развернулся и пошел навстречу тени от неизвестной фигуры, потом опять повернулся к нему спиной. Фигура оказалась в опасной для обнаружения близости ко мне и попыталась мягкими шагами преодолеть проход до следующего стеллажа, пока я стоял спиной. Но я нагнулся и резко полукругом буквально хлестнул длинным совком, одновременно ткнув длинным синтетическим веником в область лица. Это на случай, если бы не достал совком. Но совок сработал четко после столь частых тренировок и сбил фигуру с ног.

Я прыгнул сверху. Удалось заломить одну руку и подтащить к одному из опорных столбов. Этот столб был достаточно толстый, состоял из прочного железобетона, проходил через всё знание и держал на себе все этажи и крышу. Ну, совместно с остальными, конечно. Я это к тому, что сломать или перегрызть его, как это делают в фильмах, не удастся. Я потребовал обхватить столб и застегнул наручники. После этого ударил по спине в области почки и спросил:

– Кто еще с тобой здесь?

– Никто, клянусь никто! – голос был стонущий от только что пережитого удара, но то ли юношеский, то ли детский. Потому я не стал больше бить, а обошел все проходы, осматривая пространство не только вдоль и поперек, но и по своим зеркалам. Заглянул во все вспомогательные помещения и самые удаленные уголки. Да мало ли, что за бригада шпаны работает…

Потом вернулся к кассе и вывел ряд камер в режим ожидания. Сейчас начну пытать злодея, и этот момент мне менее всего надо снимать на камеры для полиции. Ну, скажу потом, что выключились почему-то, почему я не знаю. А следы на теле – это не ко мне, наверно с ними пришел в магазин.

Я вернулся теперь уже слепую для камер зону и быстро начал обыскивать карманы, запазуху, обувь, под ремнем, под курткой. Ничего не нашел, Хотя нет, вот в наружном кармане джинсов шоколадка. Немного уже помятая, но еще не распечатанная.

Когда человек лежит вот так спиной вверх, то лично на меня не влияет уже ни его жалостный взгляд, ни мольбы о пощаде. Он не может меня полноценно пнуть ногой и уж тем более в пах. Если попытается провести захват ногами, то не сможет полноценно крутануть меня вокруг своей оси. А если уж я озверею от таких попыток, то бить его лицом об пол, перемалывать ударами почки, селезенку, печень – ну просто самое безопасное в мире занятие.

Если бы только эти воры и грабители знали, какие мы все продавцы и владельцы бизнеса злые на них. И каждый попавшийся в наши руки экземпляр хочется своими же руками бить, кромсать, уродовать и делать это ну очень долго. За слезы, за потерянные время, деньги, силы, за разочарование от пропавшего и не принесшего прибыли или хотя бы самоокупаемости товара. А уж если когда-то от них пришлось поучить удары или бОльшие проблемы, то участь попавшегося мне злоумышленника просто не предсказуемая.

И вот передо мной такой пойманный экземпляр. Нет, сразу вызывать полицию я не буду. Сначала выбью ему зубы, что-нибудь сломаю (руку, ногу, челюсть), вырву руками большой клок волос, а возможно и не один…

Я сидел верхом на спине этого военно-пленного, и раздумывал, с чего начать. Из под меня раздался жалобный голос:

– Не бейте меня больше, я больше не буду.

– Вот ведь детский сад вечно. «Я больше не буду». А какое мне дело, будешь или нет. Попался, – значит отвечай за свои поступки. Даже если не успел украсть, всё равно виноват, что сделал попытку, – мне было так приятно читать такую нотацию поверженному противнику, что я даже стал получать от этого почти кайф.