Вадим Андреев - Темные кабинеты. Повести и рассказы о любви

– Так мы теперь одни на весь этаж? И никто об этом не знает? – хохотал я. – И чем нам в таком случае заниматься?

– Доктор, у Вас очень много срочной бумажной работы, – чопорно сказала Таня, запирая дверь изнутри, чтобы Щеглов даже случайно не смог к нам попасть. – Вам надо заполнить сегодняшние карты после посещенных на дому больных, заполнить вызывной журнал участка и журнал приема больных участка в поликлинике за сегодня, заполнить стат талоны больных, которые сегодня пришли к нам на прием для стат отдела и для начальства, когда они спохватятся. А они спохватятся, когда будет пробел в документации.

– Умница, – расхохотался я. – Но я имел в виду не это. Что у нас на сладкое, – Таня указала на торт, – кроме торта, конечно.

– Доктор. Если мы будем заполнять документацию в темноте, то придется включить свет и привлечь внимание регистратуры, сторожей и врача Щеголева. И наша маленькая уловка вскроется. Лучше сладенькое, – такое и не такое, – мы оставим на после заполнения документов, тогда нам не понадобится много света. Разве не так? – и улыбка на всё ее чудесное лицо не покидала, особенно когда она сулила нам сладкое.

Мы быстренько сделали неотложные дела с бумагами, бланками и документацией, привели всё в порядок, после чего я обошел столы и сел перед ней прямо на стол.

– Какие дела нам предстоят теперь?

Халатик она давно весь расстегнула от жары, т. к. никого входящих мы не ожидали, а я так халат вообще не одевал. Потому картина, которая сейчас могла бы представиться случайному зрителю была приблизительно такая:

За столом пышногрудая мед сестра в полностью распахнутом халатике, а на столе перед ней сидит лицом к ней мужчина без рубашки и майки. Потом посторонний наблюдатель увидел бы, как эта пышногрудая сестричка расстегивает мужчине ремень и брюки, приспускает их и трусы, снимает их совсем и прижимается грудной клеткой к плотному торчащему органу. Сначала она просто гладит им поверхность между грудями, потом выпускает его и берется за свои молочные железы. Большими шарами грудей она сжимает мужской орган с двух сторон и начинает медленные движение вдоль этого органа вверх-вниз, вверх-вниз… Орган твердеет всё больше, как и соски дамы. Мужчина давно придвинулся ближе к ней тазом, а сам откинулся на вытянутые руки назад, закрыл глаза. Но этого даме показалось мало. Она стала время от времени освобождать орган мужчины от плена грудей о, обхватив его ладонью, повторять движения вдоль него вверх-вниз, вверх-вниз… Движения постепенно нарастали по амплитуде и скорости. Когда мужчина стал импульсивно вздрагивать, женщина нагнулась и взяла орган в рот, продолжая массировать его рукой вверх-вниз, вверх-вниз. При этом к движению руки кроме «вверх-вниз, вверх-вниз» добавились как-бы круговые движения.

Губы были сжаты, когда пропускали это богатство в рот. Продвинув его на некоторую глубину, дама замерла на несколько секунд, за которые успела снять халатик и бросить его в сторону кушетки, оставшись в одних трусиках. Но и в это время она не выпустила ничего изо рта.

Мужчина к тому времени уже выпрямился и попробовал управлять головой своей партнерши, надавливая ей на затылок. После неудачного толчка, когда она чуть не захлебнулась, закашлялась, дама молча отшлепала его по рукам и продолжила свои таинства без его рук. Т. е. глубоко насадила свой рот на его орган и приступила к фрикциям головой, помогая себе руками.

В момент, когда раздались приглушенные стоны мужчины, закатила глаза с не менее понятными наблюдателю стонами, приглушенными твердым «кляпом». Оба партнера некоторое время импульсивно двигались друг навстречу другу, пока не затихли.

Мужчина просто откинулся вдоль стола на спине, совершенно не заботясь о том, что его орган еще не принял позу павшего бойца, а женщина привстала и языком собирала единичные капельки, оставшиеся в его члене и выделяющиеся наружу. Делала она это столь удовлетворенно и вдохновенно, что сторонний наблюдатель и особенно наблюдательница, если бы они были на самом деле, и сам бы не устояли, наверно… Но их не было и не могло быть, потому они ничего и не могли сделать.

Некоторое время сотрудники пили почти остывший чай и активно поедали торт. Сладкое заедали сладким. Что было слаще, – кто знает?

Солнце постепенно садилось, света в кабинете становилось всё меньше и меньше.

– Ты представляешь, что этот свет точно так же ослабевает по всем кабинетам, и светлые кабинеты становятся ТЕМНЫМИ КАБИНЕТАМИ? – они расхохотались оба. – И во всех темных кабинетах могло бы происходить такое, такое…