Дарья Фиалкова - Цугцванг. Два королевства

Наннет легко спорхнула со стула, как по сигналу, схватилась за спинку, приподняв в воздухе, и шарахнула его, что есть силы по груди. Так, что дерево кусками полетело в разные стороны. Дыхание перехватило и Хаук на секунду опешил.

Следующий сильный удар пришелся по голове. Пустота. Боль. Кружение. Очнулся он с онемевшими, все еще связанными за спиной руками, на полевом матрасе со спущенными до колен штанами. Доспехов на Наннет уже не было и сидела она ноги врозь у него на бедрах. Ее острые груди под сорочкой встопорщились от холода, пока такие же ледяные пальцы ощупывали его узел.

– Что-то с тобой не так, – недовольно произнесла она, поджав губы. А затем подняла сорочку ему же на голову. – Ох! Раздери тебя Бездна! – вульгарно выругалась она.

И Хаук знал, что предстало ее взгляду. Метка с гербом королевской семьи, которую делали в гареме всем детям, опасаясь подмены младенца. Колючие пальцы коснулись знака и острый ноготь врезался в кожу.

– Кто ты, отродье бездны?

– В Тхиене тебе уже выдали бы плетей, женщина, за твой грязный язык, – с напускным спокойствием ответил Хаук. На секунду ему даже понравилось ее замешательство и нотки страха в голосе.

Наннет вернула на место сорочку и внимательно уставилась ему в лицо.

– Мне следовало сразу догадаться, увидев твои глаза, Арнбранд. В твоих жилах течет кровь иосмерийской знати…

– Так ты поскачешь на моем члене, потаскуха? – нагло ухмыльнулся Хаук и Наннет наотмашь ударила его по лицу.

Не слишком сильно, но и не по касанию, как девчонка.

– Язык у тебя тхиенский.

– И не только язык, – парировал он. Бояться уже было нечего.

Наннет не особо обрадовалась его разговорчивости. Желание позабавиться с ним явно пропало, хотя Хаук не возражал. У него даже немного привстал, глядя на очертания сбитого тела под тонкой тканью сорочки. Сиськи у Наннет Бижон были тяжелые и большие, как раз как он любил.

Наннет приказала, чтобы его увели и приставили дополнительную охрану.

– Думаю, король Бастиль захочет с тобой пообщаться, – мимоходом сообщила она. – А может и самолично спустить шкуру.

И Хаук не сомневался, что именно так оно и будет. Ведь все, что он делал с момента гибели своего иосмерийского отца – это пытался доказать всему свету, что он истинно тхиенский наследник.

***

По прибытии в столицу Хаук расстался со своим отрядом.

Взрослые альфы озирались по сторонам, как маленькие дети в ужасе от будущего, которое вскоре должно было их настигнуть. Одна маленькая ошибка и такой печальный исход, как говорил Гудред: не хочешь заделаться в евнухи – не попадай в плен. Хаук хотел бы что-то сделать для них, но пока это не казалось возможным.

– Смотри в пол, когда будешь говорить с королем, если, конечно, хочешь остаться при глазах, тхиенец, – посоветовала ему на прощание Наннет.

Его забрали придворные слуги в ливреях королевских цветов. Хаука позабавило, что он возвышался над ними подобно башне. Высокий рост был его проклятьем в юношеские годы, особенно, когда он легко обогнал в этом Рига. Зато потом в тренировках ему было легче вывести соперника из равновесия, нанося удары сверху. Невольное преимущество, которым он пользовался даже здесь на землях противника.

Слуги привели его в обшарпанную комнатенку рядом с кухней и выдали чистое полотенце, более походившее на грубый отрез ткани. Хаук ступил внутрь и дверь за его спиной захлопнулась, затем спустя мгновение задернулся засов. При этом руки ему так никто и не развязал, после стало понятно почему.

За ширмой находилась полная горячущей воды ванна, а рядом на табурете лежал набор для бритья. Мыло, чаша, лезвие и помазок из конского волоса. И вот он неожиданный шанс на мирный уход. Лечь в ванну и вскрыть себе вены или вымыться и поскрести лезвием лицо? Хаук задумался об этом, уже отмокая в воде, приятно ласкающей ноющие перетянутые веревкой запястья и натруженные в каждой мышце ноги, после долгого перехода.

Довольно быстро пришло понимание того, что ославиться трусом не его выбор. Пусть себе режут вены другие, он встретится с Бастилем и будет смотреть ему в глаза, чтобы кузен не сомневался в том, что Хаук его не боится. Ни один тхиенец не будет пасовать перед иосмерийцем.

Замок не бил в глаза показной роскошью, по крайней мере та его часть, в которой он успел побывать. Хорошо укрепленный, с глубоким рвом по внешнему периметру и откидными воротами, представляя из себя загадку. Неразгаданную тайну. В детстве, когда Хаук имел возможность пошастать по крепости, между практическими занятиями и уроками, ему нравилось обнаруживать «слепые зоны». Места, о которых мечтал бы узнать противник, дерзко решив захватить столичный оплот. Хаук никогда не рассказывал об этом Ригу, возможно, потому что в своих фантазиях представлял, как берет Сверу и подвигает брата на троне…