Дарья Фиалкова - Цугцванг. Два королевства

– Думаю, Хауку стоит поразмышлять над собственным поведением. Привяжите его к кровати и не стесняйтесь затянуть веревки потуже. Вы же не будете противиться?

Хаук не ответил. Все его внимание было сосредоточенно на женщинах. Обида жгла изнутри, поскольку он думал, что маркиз больше не будет натравливать на него своих сук. На удивление, те даже смогли его поднять и забросить на матрас, после того как связали на полу, а затем до упора растянули руки и ноги к прикроватным столбикам. Кисти передавили так, что они занемели буквально за десять минут и Хаук едва не вывихнул себе запястье, пытаясь ослабить веревки.

Маркиз не остался, чтобы досмотреть им же затеянный спектакль. И Хаук быстро понял, что чувство безопасности, временно завладевшее им, не имело под собой никакой основы.

***

Двенадцать часов беспомощности длились будто двенадцать лет.

Свечи оплавились к рассвету, но никто так и не пришел их сменить. Хаук успел о многом подумать за это время и прийти к выводу, что ожидать другой реакции от маркиза Орно не стоило. Его преданность всегда всецело принадлежала Бастилю и в этот раз маркиз не отступился от собственных убеждений. Но для Хаука Бастиль был синонимом бед и несчастий, посыпавшихся на него голову, как из рога Изобилия.

Плен. Унижения. Издевательства.

И это лишь малая часть из того, что ему пришлось вытерпеть. За что быть благодарным?

Когда утром пришел слуга и разрезал веревки, Хаук даже не пробовал встать с постели, руки настолько затекли, что казалось не обретут чувствительности и через год. Но вскоре нахлынула пекущая боль, напоминая о том, что он еще жив. Спустя четверть часа принесли ванну и начали наполнять ее водой. Хаук в это время уединился с ведром за ширмой, опорожняя мочевой пузырь.

А когда вернулся, то увидел смущенного портного, мнущего в руках какую-то бечевку. Как и королевские слуги, тот изображал из себя немого, когда Хаук поинтересовался: зачем мерки? Он все еще являлся недостаточно важной особой, чтобы получить разъяснения, но, когда схватил портного за руку, тот заверещал, как резанный, призывая охрану. Глаза у него в этот момент дикие, будто он увидел дикого вепря, несущегося на него во весь опор. Кровь, – слова маркиза – самое ценное в вас.

«Варвар и животное – вот кто я для них…» – не без горечи подумал он.

Хаук заметил, что охранницы маркиза куда-то пропали, вместо них пришли стражники в строгих ливреях алого цвета с золотыми аксельбантами.

– Я не хотел ему навредить, – пояснил он, когда они обступили со всех сторон и уперли в него острия своих мечей.

Таким образом снятие мерок продолжилось под присмотром охраны, пока в дверях не появился Оливье со спутником. Хаук сразу узнал его – омега из свиты короля. Бертран или как-то так… Фамильное сходство сложно было не заметить и Хаук понял, что они скорее всего братья или кузены.

– У меня для вас превосходные новости, Арнбранд! – сходу заявил Оливье, всплеснув руками. – Теперь, когда маркиз Орно уполз в свою конуру, мы с вами позабавимся!

Хаук не разделял его восторгов.

– И как именно?

– Во-первых, сможем тренироваться каждый день. Я хотел бы иметь такой же отточенный удар сверху, как у вас. Ну, а во-вторых, пойдем сегодня на небольшой званный ужин к герцогу, я как раз говорил Бертрану – вы ведь с ним знакомы, верно? – что нужно немного повеселиться, после всех невзгод, постигших вас.

Оливье дал знак страже отступить и выйти за дверь. Никаких возражений не последовало, и они покорно ретировались, расположившись в коридоре. Бертран оглядывал спальню с таким видом, будто боялся, что откуда-нибудь на него выпрыгнут бешенные собаки.

– К герцогу Юдо, если я правильно понимаю? – уточнил Хаук.

– Что бы не наговорил вам маркиз Орно, просто забудьте. Шарль страшен лишь тем, кто переходит ему дорогу. Но не наше дело влезать в политику, верно? Бертран – мой брат, будет вашим спутником и расскажет, что к чему… чтобы вы ненароком не сели в лужу.

Бертран не выглядел особенно довольным своей задачей. В этот раз камзол у него был понаряднее, чем в тот день, когда Хаука доставили к королю. Возможно, тот уже приоделся к ужину?

– Я позвал портного герцога, чтобы он на скорую руку подогнал вам какой-нибудь из моих старых костюмов, – продолжил Оливье. – Если бы маркиз потратил на вас хотя бы половину времени упущенного на Антуана, вы бы не ходили в таких обносках. Тем более, эти его глупые забавы… Покажете руки?