Виктор Ермаков - Стань для него единственной

настроение передалось и мне! Поняв, что давно уже промокла до нитки и

прятаться под деревом бесполезно, я вышла под дождь. Дальние всполохи

зарницы, иногда выхватывали наши тела из темноты ночи, освещая

этот сумасшедший танец.

Так внезапно, бессмысленно, без каких-либо оснований заставить человека

радоваться может только дождь! Мы взялись за руки и стали

танцевать! Только сейчас, оказавшись рядом, я услышала слова Кости. Он

пел: «Дождь, звонкой пеленой наполнил небо, майский дождь…» Это была

знаменитая песня Юрия Шевчука. Гимн дождю и людям, умеющим вот так

же, как и мы, радоваться дождю, «не боясь потом с осложнениями

заболеть». Тем более, заболеть от этого тёплого июльского дождя

невозможно. Костя прижал меня к себе и начал целовать. Его руки

соскользнули ниже талии и крепко прижимали к себе. Платье было из

тонкого ситца и, облепив моё тело, словно вторая кожа, делало его очень

сексуальным и манящим. Костя расстегнул пуговицу на лёгких льняных

брюках. Если бы они были сухими, то упали бы вниз, без помощи лишних

движений. Сейчас же они облипали его бёдра, ноги, не желая расставаться

с телом. Когда то, лет десять назад, Костя увлекался латинскими

танцами. Иногда, закинув в клубе пару тройку шотов текилы или

несколько порций рома с колой, имея природный дар пластики и хорошую

фигуру, он демонстрировал узнаваемые элементы этих страстных,

грациозных танцев. А я, усевшись на высоком барном стуле или удобном

кресле, похлопывая в такт ладонями, выкрикивала что-то типа: «Браво!

Брависсимо!» или «Муй бьен!». Сейчас всё было иначе. Этот танец скорее

напоминал стриптиз или соблазнение под дождём. Ничего подобного в

жизни я не видела, ну, разве только в каком-нибудь музыкальном клипе.

Заложив руки за пояс брюк, он медленно двигался, покачивая бёдрами,

закинув голову назад, подставляя лицо дождю. Затем его руки, скользя по

бёдрам, опустились ниже, оголив белую полоску лобка. Костя вообще не

любил носить нижнее бельё, и сегодня, в такую жару, он, конечно же, был

без него. Не желая оставаться в стороне, я, словно ящерка кожу, сняла

через голову прилипающее платье, откинув его на скамью. В эту же

минуту Костины брюки шлёпаются рядом с моим платьем. Мы стоим в

двух метрах друг от друга, красивые, возбуждённые и совершенно голые!

Как Адам и Ева. Возможно, где-то там, вверху, на этой яблоне рос наш

запретный плод. Но мы оба готовы были согрешить, даже не отведав его.

Костя повернул меня к себе спиной, обнял, прижимая, и его ладони легли на

мою грудь. Я не знаю, какой танец он пытался танцевать со мной: сальсу,

самбу или ламбаду. Безусловно, все они красивы, зажигательны, эротичны.

Но наш танец был просто неподражаем!

Столько в нём было чувств, импровизаций, сексуальной энергии… Под

струями дождя наши тела слились в одно целое. Они щекотали, ласкали,

целовали плечи, спины, ягодицы. Одно движение, один прогиб, и он мог

быть во мне. Но я развела его руки и сделала шаг к столу. Сев на него,

медленно легла на спину, поставив ступни ног на край стола. Разведя ноги

и раскинув руки, я, смеясь, ловила капли дождя ртом. Его крупные,

тяжёлые капли с силой попадали по соскам, возбуждая их ещё сильнее.

Некоторые, самые наглые и бесстыжие словно подушечки пальцев,

нажимали на клитор, как на кнопки саксофона, рождая музыку желания,

музыку огня и страсти.

Закрыв глаза, отдаваясь струям дождя, я вспомнила свой первый оргазм.

Даже не от мастурбации, а просто от таких же струй. Это было классе в

десятом… Я лежала в ванне, наполнив её пеной. Чтобы пена была ещё

пышнее, я включила душ и струями воды, как миксером, взбивала её.

Увлёкшись, я не поняла, как направленная струя попала на клитор.

Приятные ощущения не давали возможности моей руке уйти в сторону.

Наоборот, изменив режим воды в лейке, сведя рассеивающие струйки в

одну более мощную, я опустила её под воду, направив между ног. Через

несколько минут, даже немного испугавшись от неожиданно накрывшего

меня нового, ни с чем не сравнимого, не знакомого ранее ощущения, я

получила свой первый оргазм. С того вечера я стала чаще и дольше

принимать ванну.

Настолько дольше, что мама, видимо, что-то заподозрив или вспомнив

свои 16 лет, в самый неподходящий момент стучала костяшками пальцев

в дверь ванной со словами: «Катяяя, ты юбку погладила? Опять с утра