Виктор Ермаков - Стань для него единственной

очищать банан, полоску за полоской, обнажая его плоть. Очищенный он

казался ещё больше похожий на большой красивый, слегка изогнутый

Костин член. Обмакнув кончик банана в бокал с ароматным Мондоро,

обхватив его губами, я в упор смотрела в Костины глаза. В них

я видела страсть, интерес, желание продолжения этого увлекательного

шоу. Мой любимый, глупый Костя… Он не знал, что ждёт его впереди.

Поставив ноги на край дивана и раздвинув их, я опустила ладонь между

ними. Другой рукой, продолжая манипулировать с бананом, я то опускала

его в холодный Мондоро, то обхватывала его вкусный ароматный кончик

губами. Костя сделал очередную попытку развязаться, показывая глазами

на свой перевозбуждённый орган, как бы говоря: «Милая, всё, я наказан

сполна, прошу тебя, развяжи». «О, наивный, самоуверенный мальчик, как

же ты плохо знаешь свою Кэт», – крутился в моей голове немой ответ.

Взяв поднос с шампанским, льдом и бананом, я подошла к кровати,

поставив его на тумбочку. Костя лежал всё такой же распятый,

обнажённый и очень возбуждённый. Его красивое, сильное, мускулистое

тело напоминало породистого скакуна, готового сейчас же пуститься

вскачь, аллюр, рысь… Да, черт возьми, во что угодно, лишь бы получить

свободу! Свободу, которая даст ему возможность любить, обладать,

подчинять.

– Прости милый, но у меня другие планы. Сегодня я буду умелой, опытной

наездницей. Я возьму тебя под полный контроль, использую твой

темпераментный нрав по полной. Буду наслаждаться и мягкой манежной

выездкой и, натянув удила, пущусь в бешеный галоп. Вот мой план!

Поэтому либо ты беспрекословно подчиняешься мне, либо я заставлю

тебя это сделать. Выбор за тобой, милый.

Произнеся это и глядя на очумевшего от моих слов Костю, я села на край

кровати и, взяв кусочек льда, стала нежно водить по его губам,

подбородку, соскам. От холода соски стали крупными, твёрдыми,

возбуждёнными. Его губы и без того чувственные, сладкие, эротичные от

кубика льда стали пунцовыми, горячими, страстными… Я стала целовать

его губы, глаза, гладко выбритый с одной стороны и колючий с другой

подбородок. Ещё секунду, и я уже сидела на нём. Нет, это была не

классическая поза наездницы, я села выше, гораздо выше. Каких-то десять-

пятнадцать сантиметров отделяли его глаза, рот, язык от моей

красавицы. Она была так возбуждена, влажна и сексуальна, что Костя,

устремив на неё взгляд, шёпотом произнёс: «Я хочу её».

В очередной раз мучая и возбуждая его воображение, моя ладонь

опустилась вниз. Я стала ласкать себя, то смыкая, то размыкая пальцы,

то открывая, то закрывая щёлочку. Средний пальчик без труда нашёл

маленький, совсем крохотный бугорок, который от нескольких

прикосновений буквально свёл меня с ума. Пальчик сам скользнул внутрь,

начав мелко и быстро вибрировать. Я вводила его то глубоко, то,

наоборот, нежно касалась подушечками пальцев клитора. Моя рука

потянулась к выключателю настольной лампы.

Тихий щелчок, и в номере стало темно. Совсем темно. Темно и тихо. Я

сидела на Костиной груди, подо мной билось его сердце. Его бешеный стук

входил в меня снизу, пронизывая всё тело импульсами страсти и любви,

снося голову. Нащупав в темноте спинку кровати, я обхватила её руками и

подала своё тело вперёд. Чуть коснувшись его подбородка клитором,

я сделала несколько лёгких круговых движений, подалась чуть вперёд.

Теперь наши губы слились: его горячий рот, язык ждали, жаждали этого

момента, этих ласк, этого вкуса, дурманящего запаха.

Сегодня я была дирижёром, доминантой, наездницей, хозяйкой положения.

Сейчас я его трахала. И меня это сильно возбуждало, заводило, сводило с

ума! Пальцы моей руки с силой обвивали холодную спинку кровати. Вторая

рука с растопыренными пальцами нырнула под Костин затылок. Я

привстала на колени, мои движения становились всё более настойчивыми,

целеустремлёнными, всё более приближая меня к оргазму. «Ещё, ещё», –

то ли шептала, то ли кричала я в темноте, всё сильнее сжимая свою

ладонь в Костиных волосах, прижимая его голову к себе. От сладкой боли

Костя открыл рот, движений его губ, горячего языка было достаточным,

чтобы от моего крика в ночи проснулись соседи за стеной. Оргазм

был потрясающим! Совершенно новые, незнакомые ощущения.

Не имея сил и желания двигаться, в полном изнеможении я стала