Георг Ли - Плохиш

– Рукой бы подвигал, – хмыкнул я, но потом осекся. Ни к чему вот эти пошлые шуточки, парню действительно больно. Я ведь видел, как он морщился от каждого движения.

В лифте хотя бы ходить не надо. Я облокотился на поручень у стенки. Валера устало выдохнул и уткнулся головой мне в грудь. Я прифигел от такого наглого вторжения в мое личное пространство.

– Эй, ты чего? – я потрогал парня за плечо. – Ты там че, сдохнуть собрался? Слышь, я за твой труп отвечать не собираюсь.

– Я просто устал, Шурик, – вяло пробормотал парень мне в грудь. От его горячего дыхания на моей коже проскакал веселый табун мурашек.

– Саня, – машинально поправил я. – Говорил же, сиди в палате.

– Нет. Ты же рядышком будешь, с тобой не страшно.

Матерь Божья! Святые суслики! Не страшно ему со мной! Да ты еще и представить не можешь, как от меня улепетывали именно по причине страха остаться со мной! Я же зло, исчадье ада и так далее по списку.

– Я не собираюсь быть с тобой рядышком, – проворчал я. Валера все еще не отлипал от меня, и это даже стало как-то приятно, что ли. Я даже погладил его по плечу. – Ладно, только если немного, окей? Не грохнись только в обморок, мне тяжести поднимать нельзя.

– А я не тяжелый, – голос парня повеселел, но лоб с моей груди он не убрал.

– Мне все равно, – буркнул я. – Сказал же, тащить не буду!

– Хорошо, Шурик.

– Саня.

Путь от лифта до парка был уже повеселее. Валера оперся на мое плечо, я поддерживал его за талию. Какой же он все-таки худой! Его же пальцами можно обхватить за пояс. И легкий, действительно, как пушинка. Вот если его откормить как следует, погонять немного в зале, то выйдет очень даже ничего. Будет девчонок штабелями укладывать. Тем более что и внешне он очень даже симпатичный, если убрать глубокие синяки под глазами и впавшие щеки.

– Ты вообще в своей общаге жрешь хоть что-то? – спросил я. – Ты ж костлявый.

– Я не костлявый, а стройный, – поправил меня Валера. – Конституция у меня такая. Да и ем я нормально, меня Никита кормит, друг мой. Он вкусно готовит, когда успевает со смены.

– А сам че, не можешь?

– Могу, наверное. Я не пробовал особо. В общежитии в комнате плитку нельзя ставить, а кухня общая. Там вечно кто-то трется, а я стесняюсь при всех. Вдруг ошибусь в чем-то и меня засмеют. Или побьют. Знаешь, у на какие парни здоровые в общаге? Кто ж меня защитит?

– А сам? Сам встать на свою защиту?

– Я пытался, честно. Но после того, как пару раз меня отпинали, больше желания не появлялось. Да и не люблю я большое скопление людей, говорю же, стесняюсь.

– А в душ ты как ходишь?

– Да нормально,– пожал он плечами. – Я всегда Никиту жду, вместе ходим. С ним меня никто не трогает.

– Ясно.

Ну этот Никита мог бы и позаботится о друге, научил бы его отстаивать себя. Да и вообще, что за люди такие? Как такое убогое создание можно обижать? За счет него повышать свою самооценку? Разорвал бы на части таких людей! Но тут же мысленно дал себе оплеуху. Ты же, Саня, и сам так всегда делал. Забыл, что ли? Хотя я вообще не разбирал, кто сильнее, а кто слабее, мне всегда на это было наплевать. А тут за этого худосочного прямо обидно стало. Тоже мне не свойственная вещь.

Возле скамейки в парке Валерка попросился отдохнуть. Я усадил его на деревянную поверхность, сам же достал из кармана сигареты, подкурил одну и с наслаждением затянулся. Выпустил облачко сизого дыма, чувствуя, как легкие наполняются горячим. Да, это яд, да, я себя убиваю. Мне пофиг. Абсолютно.

– Шурик, не кури, пожалуйста, – попросил Валерка.

Я хмыкнул. Вот еще! Кто он такой, чтобы я его слушался? Я посмотрел на парня, готовясь сказать, что именно я думаю о его словах и просьбах, но увидел, что он весь белый, словно простынь на свежезастеленной постели. Я испуганно бросился к нему, выкинув сигарету в урну.

– Эй, чувак, ты чего? – я схватил его за плечи, немного потряс. – Ты это, не умирай тут, хорошо? Я сейчас позову кого-нибудь.

– Не надо никого звать, – парень вцепился тонкими пальцами мне в руки. – Просто сядь, я облокочусь.

Я помялся немного, потом все же сел рядом, притянув парня к себе. Валерка почти лег мне на грудь, я сложил руки у него на животе. Парень мелко дрожал, прерывисто дышал. Интересно, как мы со стороны смотримся? Наверное, как какая-то сладенькая гей-парочка, вот только это неправда. Валерке плохо, на самом деле плохо.

Постепенно его дыхание выровнялось, дрожь утихла, но парень продолжал лежать на мне. Ладно, черт с ним, пусть лежит, лишь бы снова плохо не стало. Я просто не представляю, что нужно делать в такой ситуации.