Георг Ли - Плохиш

Я покосился на нового соседа. В темноте особо не разглядишь, но ночь была лунная, а из-за выпавшего снега очень светлая. Но этого не ахти какого освещения было достаточно, чтобы рассмотреть парня. Худой, какой-то даже слишком худой, впалые щеки, острые скулы, тонкая шея, костлявые плечи и руки, больше похожие на ветки. Парень мирно спал, видимо, еще не отошел от наркоза. В общем, ничего интересного.

Я тяжело вздохнул и поморщился: сломанные ребра не давали мне спокойно жить. Ладно, переживем и это. Потерпеть неделю, а потом снова останусь один. Надеюсь, мой новоприобретенный сосед не будет излишне приставучим и к нему не будут ходить толпы друзей. Мое терпение тоже ведь не безгранично. Именно с такими мыслями я провалился в глубокий сон.

Утро ворвалось в мое сознание уже привычными больничными звуками, наполняющими коридоры. Обходы, операции, осмотры, крикливые пациенты, не менее крикливые медсестры – все это уже стало каким-то родным и знакомым.

Теперь, при утреннем свете, я мог более детально разглядеть своего нового соседа. Оказалось, что он не костлявый, а просто стройный. Да, возможно, излишне худой, но не анорексик. И руки у него вполне нормальные, даже крепкие, я бы сказал. Конечно, не помешало бы ему немного поднабрать, но это дело такое, наживное. А в целом, очень даже симпатичный парень. Наверное, даже поинтереснее Витьки будет.

Воспоминание о Вите разрядом прошлось по моему телу. Не так -то просто забыть человека, который почти два года был твоим единственным. И ведь я ему не изменял ни разу. Был верным как пёс. Готов был ради него на всё. Я ведь видел, что он меня не любит, но всё равно забивал на это. Мне хотелось быть с ним, чертовски хотелось.

Сейчас у меня было время всё обдумать и понять, что это он меня использовал, а не я его. Наверное, если бы его этот друг не заявился, у нас, возможно, и сложилось бы что-то большее. Возможно, со временем, он бы смог меня полюбить.

Я тяжело вздохнул и поморщился. Рёбра, чтобы их… На соседней кровати заметил шевеление и лёгкий стон: новоявленный сосед понемногу отходил от наркоза.

–Где я?

Хриплый, надломленный голос заставил меня вздрогнуть. Мурашки волной прокатились от затылка до пальцев на ногах и вернулись обратно, заставив сердце забиться в учащенном ритме. Чего это меня торкнуло?

–В раю, – также хрипло ответил я. – Я апостол Пётр, приятно познакомиться.

Не знаю почему, но мне хотелось шутить. Хотя шутки – это вообще не мой конёк. Я вообще весьма не весёлый человек, больше хмурый и грубый.

–Я умер, да?

Голос был таким сломанным, что казалось, паренёк вот-вот расплачется. Мне стало его жаль, чего-то в шутки мне не получилось зайти.

– Да шучу я. В больнице ты.

– А ты кто?

– Человек. Сосед твой по палате.

– Ааа…

И сосед снова провалился в сон. Содержательный разговор, ничего не скажешь. Хотя это был мой первый разговор с человеком не из больничного персонала за целый месяц. Уже разнообразие, социализация. Всё как и хотел психолог.

Я вновь повернулся к соседу. Симпатичный парень, однозначно. Только какой-то он потерянный, что ли. Хоть он и спит, но даже во сне лицо его напряжено. Видно, что-то его беспокоит настолько сильно, что даже в забвении не может расслабиться. Бедняга.

Хотя чего это я его жалею? Кто бы меня пожалел. Но я уже привык к такому порядку вещей: никто меня жалеть не будет, для всех я грубый и чёрствый, а такие не заслуживают ни любви, ни жалости.

–Валера…

Я снова вздрогнул от хриплого голоса. Наверное, с непривычки. Да он меня заикой сделает, честное слово!

–Какой Валера? – переспросил я. – Здесь таких нет. Саня я.

– Я – Валера.

– Ааа. Ну это, приятно познакомиться.

Валера, значит. Лерик. Ясненько.

–Саня… Шурик… Красиво, мне нравится.

Вот Шуриком меня никто не называл. Не тянул я на Шурика. Идеальным было именно Саня. Эдакий шалопай – бэд бой, который всем приносит только проблемы. А Шурик – это для милых пацанчиков, которые приносят только счастье, заботу и ласку. Точно не про меня.

–Нет, Саня, – поправил я парня, но тут же махнул рукой. Какой смысл, если он даже не вспомнит этого разговора, когда очнётся?

– Хорошо, Шурик.

Я закатил глаза. Ладно, пусть будет так. Побыстрее бы его отсюда увезли. Он меня раздражает.

-Я ничем не могу помочь, Александр, – Кирилл Сергеевич, мой лечащий врач, развел руками. – Валерий останется здесь до полной выписки.

– Других палат нет? – делить с кем-то палату не хотелось. От слова "совсем".