Алексей Иванов - Т.Н.

Тот шумно вздохнул, дав понять, что Лёша снова ему досаждает своим присутствием и затих.

Но когда Лёша проснулся от того, что уже облюет, и еле добежав до раковины, опрокинул в неё виски вперемежку с пирожками и прочими бабскими закусками, Стармех подскочил в чём мать родила, то есть – в ночной рубашке, стал шумно проклинать судьбу, заставившую его согласится на этого подселенца из низшего мира. А затем, истратив на Лёшу весь боезапас ругани, подвел итог, сказав:

– Теперь я понимаю, почему тебе сделали так больно.

– И – почему? – спросил, умываясь, Лёша.

– Потому что ты это заслужил!

Дал Лёше какую-то тряпку, открыл иллюминатор и снова лёг спать. Пока Лёша молча мыл раковину. Соглашаясь с тем, что Стармех, конечно же, был отчасти прав.

Или всё-таки – целиком и полностью?

Утром он проснулся. Свежий и стремительный!

Судно плющилось о пирс.

В лёгкой романтической дымке утра древнейшая Япония расстилалась у ног во всей своей вечнозелёной свежести декора.

Посреди рейса им изменили порт выгрузки. И поэтому он попал не в НИИ «Гадость», как планировалось, а в… «Миазмы», как усмехались, покуривая на палубе, моряки. Где была только одна стоянка. Добравшись до которой в числе последних, Банан увидел, что стоящие машины уже раскупили другие.

Пока он стоял с одним из своих вчерашних знакомых возле судна и сомневался вслух, стоит ли вообще им туда ехать? Но в конце концов они уговорили себя скинуться на такси. Хотя бы только для того, чтобы посмотреть на то что там валяется. Не просто же так они сюда тащились?

Остались только те машины, что торчали по непомерно высокой цене. Банан спросил у своего коллеги по несчастью, с которым он сюда и добрался на такси:

– Какую машину и по какой цене будет выгодно купить? Чтобы потом её можно было с выгодой продать в Городе.

Так как ещё ни разу не был за бугром в роли перекупа и ничего не знал. Они прошли вдоль сверкающих на солнце разноцветных машин и тот, сверкая ранней лысиной, с удовольствием проконсультировал его по каждой.

– А вот эта спортивка, – сказал он предостерегающе, – вообще, тема на любителя. Её нужно брать не дороже пятисот баксов, максимум – семьсот. И то – только из-за «шарманки», – усмехнулся он, заглянув вовнутрь. – Её можно продать на авторынке отдельно за семьсот-восемьсот баксов. Но если хочешь быстро…

– Хочу!

– То за пятьсот она отлетит в тот же день. Поэтому-то дилер и задрал за машину полторы тысячи, – указал он ему на цифры, наспех намалеванные белым маркером на лобовом стекле. – Семьсот шарманка плюс восемьсот сама коляска. Плюс пятьсот за место на корыте, двести долларов погрузка-выгрузка, да пошлина. В итоге, то на то и выйдет. Если не меньше. Так что тема безнадежная. А он не сбросит. Ладно, поехал я на судно. Тут уже ловить нечего.

– Посмотрим, – усмехнулся Банан и стал ожидать дилера. С кислой миной. Которая всегда помогала ему торговаться.

И терпеливо ожидать, недоверчиво пиная колеса, когда дилер подойдёт к нему и сам начнёт впихивать ему свой товар. Ведь если ты пойдёшь его искать и спрашивать, то он обнаружит твою заинтересованность и станет ломить цену. Поэтому-то и надо практиковать незаинтересованность и непривязанность. Что на рынке, что в общении с девушками. Скорчив критическую мину. Что у него получалось уже давно чуть ли не автоматически. Когда он жаждал хоть в чём-то усомниться. И рефлекторно тут же начинал сомневаться вслух. В душе благодаря Сократа. После того, как сумел освоить его критический подход (вы бы сказали: развод) на практике.

Вовлеченность выдает твою нужду, размышлял он, ожидая дилера. Которая этим себя и выдает. Превращая тебя в слугу чужих интересов. Поэтому никогда не стоит показывать свою заинтересованность в любом проекте. Иначе тебе придется осуществлять его чуть ли не самому. Заставляя других, вовлеченных их интересами в его исполнение, этому ещё и сопротивляться. Тут же вспоминая то, что у них были ещё и другие интересы! Посторонние. И тихонько ненавидеть тебя, только и мечтая об их осуществлении. Унося их от тебя вдаль. Делая тебя Посторонним. На их празднике жизни.

Тем более, что он уже давно знал, что когда он торговался, удача всегда была на его стороне! В шутку величая себя Гермесом. Ведь у него всегда получалось убеждать и склонять на свою сторону. А на рынке это – главное!

Благодаря позитивному мышлению. И наличию позитивной энергии понимания. Заставляющую других тебя понимать. И помогать тебе. Так уж и быть, мол. Видя то, какой ты и в самом деле Хороший. И не пытаешься тут пред ними притворяться. Вместо того, чтобы не доверять тебе. Сопротивляясь тебе изо всех сил своим изощренным умом и упрямством. Поэтому-то Банану, как типичному земляшке, и нравилось пользоваться идеально хорошим Лёшей и идеально умным Филом. В своих интересах, разумеется! Тем более, когда все их интересы здесь и сейчас внезапно совпадали. Помогая ему идеально играть свою роль.