Алексей Иванов - Т.Н.

Ох уж этот Лёша! Которого соседки по коммуналке ещё с детства регулярно обвиняли в том, что он постоянно их подслушивает. Даже тогда, когда он уже достаточно подрос и уже не крутился на кухне, наливая то суп, то чай, то ещё чего, а сидел уже в общем коридоре с ногами на столе и с книгою в руках делал вид, по их мнению, что читает. А сам только и делает, что подслушивает! Пока они шумно общались между собой на кухне, обсуждая свои проблемы.

– И интересно тебе выслушивать бабские сплетни? – мимоходом спрашивала одна из соседок, проходя мимо него в свою комнату. И прихватив сигареты, тут же выходила обратно. – Когда тебе это уже окончательно надоест? Шел бы в комнату и смотрел телевизор. Как все. Книжку-то переверни! – усмехалась она. Исчезая за поворотом.

Он усмехался ей вслед, заметив что книга в руках лежит нормально. Переворачивая восприятие.

И спокойно продолжал читать, между строк, что именно не даёт соседкам покоя.

И теперь чувствовал себя в обществе дам, как дома. И даже иногда смешил их, давая свои наивные, по их мнению, советы. Делая ему скидку лишь на то, что они расценивали это как способ поддержать беседу. Мол, надо же хоть что-то говорить? «Или напомнить о том, что он не просто так с нами тут сидит?» – подмигивали они. И тут же наливали ему в стакан свой виски. Найдя его очередное замечание как внеочередной отпуск от пересудов о делах, перемывания костей всем своим близким, и повод ещё раз всем вместе выпить.

– Ну, на здоровье!

– Чтобы купить те машины, на которых можно будет навариться! – вставил Лёша свои «пять копеек». В этот автомат, выдававший ему уже не стакан лимонада, как в детстве, а четверть стакана виски.

– Да, за это стоит выпить! – шумно соглашались они.

Понятно, что его терпели возле себя и не решались прогнать взашей только из-за того, что его пригласила туда хозяйка всей этой цветущей от их улыбок накрытой на стол «поляны», для которых Лёша тут стал своего рода любимцем. Видя, что их подружка всё ещё надеется на продолжение банкета. Да и просто ради того чтобы среди них околачивался хотя бы один представитель мужского пола, превращавший своим присутствием эти сугубо бабские посиделки в культурно-массовое мероприятие. Для тех, «кому за тридцать».

Оставаться одним почему-то становится особенно противно. А других, более молодых девчонок, среди них не было. В силу экономических и других, не мене остро повернувшихся к ним задом причин. Как та «избушка на курьих ножках» 11 11 Сказка, «Баба Яга костяная нога». , о печальном происхождении которой рассказала Лёше та, которую он, для себя, прозвал «Кухаркой». Ещё на открытой (к ней своими ушами) палубе. Желая не менее сказочно повернуться к Алёше Поповичу (видя как он страдает по Поповичам): «к лесу передом, ко мне – задом». А затем и все остальные. Но уже – в каюте. Поведав о своих не менее кривых избушках, которые всё ещё держались на плаву в этом болоте жизни благодаря их всё ещё стройным ножкам! Да и не могли ещё молодые и неопытные девушки быть столь же ответственными, чтобы отправится в самостоятельное плавание по волнам свободного бизнеса. Тем более – в реальное плавание. За бугор. Не тянули они это ни умственно, ни эмоционально. Не умея ещё столь часто сталкиваться с цинизмом и хамством окружающих и выходить из этих битв и склок неизменно победительницами. Даже если для этого необходимо было просто переорать своего оппонента. Как те участницы реалити-шоу, что окружали сейчас Лёшу. Всё тесней и тесней. Постепенно вынуждая его общаться на всё более сокровенные для него темы. Откровенно отбрасывая то, что этими профурами давно уже не воспринималось как табу. И даже – грязные намёки.

– Что естественно, то не безобразно! – усмехались они. Над его реакцией. Заставляя Лёшу слегка смущаться. Но не подавать и вида. Что он другой. Раз уж он «каким-то чудом» оказался в их компании. Своим.

Чудо, при этом, умудрялось не менее чудесным образом не терять надежды. В свою Сказку. И подсаживалось к нему всё ближе. Под тем или иным предлогом погадать на руке… «Или – ноге?» – усмехалась её подруга. По мере того, как стали, по одной, выходить в туалет или ещё куда-то её новоиспечённые, не менее румяные от выпитого виски, подружайки. И пропадать в туалете без следа.

Посреди ночи, когда окончилось пойло, Леша тоже неожиданно захотел в туалет. Освоив эту английскую манеру уходить не попрощавшись с российской отдушкой.

Затем очень тихо прокрался в каюту к уже давным-давно спящему Стармеху и тихонько лёг.