Катарина Бовино - Умник и Хулиган. Закрыться в аудитории

Вот черт.

Не та мысль.

Я зажмурился и ощутил, как в штанах становится тесно. Понятное дело, что не фантазии о кулинарных изысках так на меня повлияли. Просто Марк, это сущее наказание, так прижимался ко мне, был таким теплым, мягким и вместе с тем сильным, просто офигенным. И почему я сбежал в тот раз, когда мы оказались столь же близко в прошлый раз? Теперь я не мог вспомнить, почему сбежал.

Да ладно. Вру. Интересно, как часто я врал сам себе? Конечно, я отлично помнил, как мне было плохо тогда. И от стояка, который появился то ли на плохо знакомого сокурсника, то ли на банки с помидорами, лучше не становилось. Но теперь все было иначе, потому что у меня встало вторым. Мысль о том, что Марк может хотеть меня, была отчего-то настолько приятной, что вышибала все остальные мысли. Разумного во мне осталось процентов шестьдесят от силы.

– Что ты делал, чтобы у тебя не встало? – спросил я.

Я был ниже Марка где-то на полголовы, поэтому все, что я произносил, я как бы выдыхал ему в шею. Он приятно пах. Хотелось то ли укусить, то ли лизнуть.

– Ничего? – удивленно переспросил он. – А что? А ты мухлевал? – фыркнул Марк.

– Это не обман, – отозвался я. – Особенно если бы у меня все получилось. Ты знаешь, что мы сейчас заняты чем-то странным?

– Я знаю, что ничем странным, как ты выразился, мы не заняты, – хмыкнул Марк. – Это нормально. Ты разве не в курсе?

– Я не знаток.

– Не обжимался до этого с парнями?

– Ни с кем, – признался я, хотя ни кому другому я бы так честно не ответил бы.

– Тогда не буду ничего делать.

– В каком это смысле? – не понял я. – А что ты бы мог сделать?

– Например, так, – усмехнулся Марк, а затем чуть поменял позу и вжал мне колено в пах.

– Блять… – выдохнул я, потому что цензурных слов не осталось совсем.

– Вот. Не буду.

Мое сердце быстро-быстро билось где-то в горле. Я подумал, что мы не можем вот так продолжать стоять вечно. Рано или поздно нужно будет что-то сделать. Продолжить, к чему я был не готов. Или отлипнуть друг от друга, чего не хотелось катастрофически. Мысли в моей голове становились все быстрее, путаней… и тут вдруг заиграла громкая мелодия. Я шарахнулся назад, больно ударившись спиной о полку. Что-то загремело, задрожало наверху, а в следующую секунду на нас посыпали ведра и посыпалось что-то вроде стирального порошка. Я задергалась, пытаясь отряхнуться, еще раз ударился и…

– Сав, замри, – рявкнул Марк.

Я послушно остановился.

– Это мой будильник, слышишь?

– Угу…

– Пять минут прошли, – добавил он.

– На мне какой-то порошок, – прошелестел я. – Он в носу и во рту. Я умру?

– Что?

– Ну… – я опять почувствовал, что задыхаюсь. Я не мог вдохнуть в принципе, но мне становилось еще хуже от мысли, что вместе с воздухом я вдыхаю этот порошок, что высыпался на нас. – Я… я…

– Сав?..

– Нельзя вдыхать моющие средства, – все-таки выдал я. – Это – смерть.

Секунду было тихо, а потом Марк начал ржать. Я возмущался, потом бил его ладонью по груди и плечам, но ничего не помогло.

– Ты идиот, – заявил он. – Я тоже весь в этом сраном порошке. Мы от этого не сдохнем.

– Но я читал статью в интернете…

– Нет, – хмыкнул он, а потом нажал на свой мобильный, видимо, специально, чтобы я видел, что он делает.

Марк провел ладонью по своим губам, потом также нагло по моим, а затем наклонился ко мне и коротко поцеловал.

– Что за херню ты творишь?

– Я без языка, – пожал он плечами. – И мы будем жить. Теперь важный вопрос. Тетрадь на пружине есть?

Пока Марк драконил мою тетрадь и делал из пружины отмычку, я повторял про себя примерно следующее: я не умру, меня поцеловал парень, я не умру, меня поцеловал Марк, мы, наверное, не умрем, но меня точно поцеловал парень.

Наконец, дверь поддалась, и я тут же выбежал в пустой коридор.

– Эй! – окликнул меня Марк. – Знаешь, что на нас упало?

– Крысиный яд?

– Крахмал, Савва. Крахмал.

Я прикрыл глаза и простонал. Может быть, Марк подумал, что я от облегчения или от осознания собственной тупости. Но на самом деле я просто подумал: могли бы и с языком поцеловаться, не так ли?

Мы медленно брели по пустому коридору, изредка бросая друг на друга заинтересованные взгляды. В эти часы в университете уже не шли лекции у дневного отделения, но многие преподаватели остались в здании, потому что им еще предстояло читать вечерникам. К тому же работал спортзал, куда я не ходил чаще, чем было необходимо для зачета.