Константин Фрес - Останься со мной

Однако, чем ближе он подходил к столику, из-за которого ему сигналил Лось, чем ярче сияла нитка жемчуга на шейке Аньки, беспечно вертящей головой по сторонам, тем яснее становилось ему, Акуле, что это за девушка сидела рядом с неугомонной наследницей Мишиной империи.

В изящном розовом шелковом платье, изящном, нескромном и кокетливом одновременно, с обнаженными плечами, с диадемой из искусственного жемчуга и серебра на блестящих волосах.

«Парижский шик! – подумал Лассе, рассматривая длинные ноги Леры, которые девушка выставила в проход, вслушиваясь в то, что болтает ведущий вечера. – Вот же!..»

И мужчина – рядом с Лерой, к большому удивлению Лассе сидел молодой парень, одетый добротно, но несоответствующе мероприятию. По тому, как смело, по-хозяйски, он касается девушки, как смеется – раскатисто, громко, не думая о том, как выглядит в ее глазах, – Лассе понял, что это и есть жених. Американец, наверное. Рыжеватый, как выгоревшая на солнце трава Алабамы. Дикий, как невоспитанный Канзас. Типичнейший американец – судя и по поведению, и по шумному смеху, и по грубому языку, и безвкусной, нарочито яркой внешности. Одет не по регламенту… как будто, уже пьян – несмотря на наличие юной невесты, которой не интересны эти благотворительные ухищрения.

Ну, насчет олигарха Анька, конечно, погорячилась; рассматривая потенциального соперника, Акула вычислил, что тот, пожалуй, всего лишь сын бизнесмена средней руки. Не слишком богатого, без фанатизма. Тот же Лось, у которого Лассе на подхвате, посолиднее будет… Но нахальства и высокомерия у американца хватает.

Его присутствие вызвали в душе Лассе немаленькую такую волну возмущения и даже ревности, и он, усадив свою спутницу и присаживаясь сам, недобро думал, что с удовольствием увидел бы прилизанную рыжеватую шевелюру потонувшей в море. Тот факт, что он сам явился на прием не один, был им как-то выпущен им из вида. Только когда в глазах Леры, обернувшейся ко вновь прибывшим, блеснул ревнивый огонек, Акула с удивлением уставился на свою спутницу, словно только сейчас понимая, что она живая, а не изысканный аксессуар.

Тотчас же захотелось все переиграть, прийти одному, чтобы Лера не смотрела так насмешливо и осуждающе, припоминая их поцелуй, – черт, они же целовались! – и одновременно хотелось, чтоб Вика, ослепленная великолепием приема, жалась к нему с еще большим пылом и восторгом, чтобы у Лера тоже поревновала, и у нее мысли не зародилось, что он один, и…

«Я идиот, – подумал Акула, рассматривая склоненное личико Леры и сияющую самодовольством физиономию американца. – Придурок, глупец! Нет между нами ничего! Нет!»

Однако, один взгляд Леры разбил в пух и прах все его правильные мысли.

Ей было отчаянно скучно, непонятно все это сборище, и она хотела танцевать, чтобы все любовались ею, чтобы все оценили ее платье, ее туфельки и блестящую юную красоту. Однако, рядом был ее жених, который вел себя не больше, ни меньше – как хозяин, и оттого Лера боялась лишний раз двинуться. Усаживаясь, Лассе посмотрел на девушку с нескрываемым восхищением. Поймав ее ручку, накрыв своей ладонью на столе, среди приборов, он сжал ее, и, поднеся к своим губам, тихо шепнул:

– Perfect, – нарочно так, чтоб расслышала она, и понял шумный жених.

Жениху, однако, было все равно. Он глянул на Акулу мельком, свысока, так, как глядят победители. Девушка, Лера, уже была его – и он ощущал себя ее повелителем. Он смерил Акулу насмешливым взглядом и намеренно громко, сыто рыгнул. А вот его, Акулы, дама американца заинтересовала. Он с удовольствием ей улыбнулся, демонстрируя безукоризненную голливудскую улыбку, и его масляный взгляд беззастенчиво нырнул в декольте Вики. Все-таки, она была роскошной женщиной, этого у нее было не отнять, и американец просто не мог не среагировать. Лера, проследив за его взглядом, вздрогнула, стыдливо пряча глаза, и Лассе растаял. Невероятно, чтоб эта девушка весь вечер провела за столом, слушая американскую болтовню! Переведя нахальный взгляд на «жениха», Лассе намеренно медленно снова склонился над тонкой ручкой Леры и поцеловал ее подрагивающие пальцы.

С одной стороны, это был красивый жест, не более. С другой стороны… встретившись глазами с его взглядом, Лера беспомощно хватанула воздух губами и поспешила отнять свою руку у Лассе, когда тот касался губами ее пальцев. От ее самоуверенности, нахальности и следа не осталось, и Лассе, посмеиваясь, понял, что девчонка-то здорово боится нагоняя от Аньки, которая следила за юной родственницей как коршун.