Елена Рахманина - Разрушу твою жизнь

Шамиль молчал. Наверное, никак не мог взять в толк, почему терпит мои выходки. Если он ожидает обнаружить в моих трусах золотую вагину, боюсь, придётся его разочаровать.

Впрочем, и я сама не понимала, почему так себя веду. Но наблюдать огонь бешенства в его глазах порой так же сладко, как и звериную страсть. И от того, и от другого низ живота начинало тянуть. Он выработал во мне на себя рефлекс. Как у собаки Павлова.

– Вставай, – холодно произносит. И смотрит так, будто сейчас схватит за шкирку и вышвырнет в окно.

Обиделся, поди.

На моём месте Нелли, наверное, уже описалась бы от страха.

А я просто резко поднимаюсь из-за стола. Как вымуштрованный солдат. С той лишь разницей, что едва не падаю, путаясь в собственных ногах. Чёрт бы побрал эти высокие каблуки.

– Я отвезу тебя домой, – поднимается следом, наблюдая за моими трепыханиями, не отрывая от меня глаз. Двигаясь плавно и грациозно, как большой дикий кот.

С трудом поборола в себе желание подойти поближе и убедиться, что этот потрясающий мужик разговаривает со мной. Смотрит на меня. Хочет меня. А не плод моего больного воображения.

Опускаю взгляд, чтобы он не прочитал в нём грязные мыслишки. Хотя мне порой кажется, что он не напрягаясь читает каждую из них. Слишком безыскусно я прячу эмоции. В отличие от него.

Шамиль подхватывает меня под талию, пока я рассматриваю узор паркета под ногами. И выводит из зала. Накрывает мои плечи шубкой, окуная в её тепло. А я так привыкла мёрзнуть, что на секунду застываю на пороге, замешкавшись. Думая о том, как всё было бы иначе, имей я возможность остаться здесь. В его постели. И согреться в его объятиях.

Но я не заработала ещё права на нормальную жизнь. И на жизнь вообще. Пока не разберусь со всеми призраками.

Сказки для принцесс. А я…

Лишь сев в его машину, вспоминаю, что шею стягивает бриллиантовый чокер. Красивый ошейник, для той, которую хочет сковать цепями. Понятия не имею, настоящие ли в нём камни, но подозреваю, что именно это украшение стало знаком для Соломона. Что Ямадаев меня трахает.

Не знаю, почему Шамиль ещё не попросил вернуть ошейник. Но дожидаться этого момента не хочется. Расстёгиваю застёжку, стягивая чокер с шеи.

Хозяин не смотрит в мою сторону. Лишь на дорогу. Но я не сомневаюсь, что с боковым зрением у него всё в порядке.

Отвожу взгляд от сверкающих камешков, зажав их в ладонях, и, опасаясь заглянуть ему в лицо, останавливаюсь на руках, сжимающих руль. Венах, проступающих на широкой кисти. Металлических часах, обхватывающих массивное запястье. И забываю обо всём, поддавшись гипнозу его спокойных и уверенных движений. Даже не замечая, как дыхание становится глубже. Сглатываю, едва не давясь слюной.

Мне нравилось даже то, как на его груди чуть натягивалась рубашка. Напоминая мне, какие мышцы под ней прячутся.

Это вообще нормально – испытывать возбуждение, просто сидя рядом с ним?

Поёрзала задом, не зная, как принять удобное положение, потому что тонкое бельё прилипло к промежности, став влажным. В отличие от трусов, во рту неожиданно сухо.

– Куда это положить? – спрашиваю, едва справляясь со своим дрожащим голосом.

– Можешь оставить себе, – отвечает, по-прежнему не отрываясь от дороги.

А у меня отчего-то сердце заходится в груди.

Наверняка это безделушка. Ну правда. Не может же он подарить мне чокер с бриллиантами! С настоящими камнями такая вещица стоит дороже, чем вся моя жизнь.

Чувствую себя идиоткой. Размечталась! Конечно же, это бижутерия. Иначе быть не может. В подтверждение собственных мыслей я неловко засовываю чокер в карман шубы. Видимо, её мне тоже не придётся возвращать.

Ну всё, прилетят мне оскорбления от бабки. На этот раз почти близкие к истине.

Автомобиль припарковался у моего подъезда. Шамиль помог мне выбраться из машины. А я подтвердила свою шалавью репутацию у всех местных сплетниц, что сейчас прилипли к окну.

Мы остановились у моей квартиры, очевидно ожидая, когда я нажму на звонок. И кое-кто, кажется, планирует наведаться в гости. Чёрт.

– Ты хочешь зайти? – уточняю, потеряв всю свою дерзость.

Мне не нравится эта идея. Не потому, что испытываю смущение, стыдясь своей нищей жизни. Что есть – то есть. Строить мне из себя нечего. Да и он слишком многое обо мне знает. И видел меня в самом неприглядном свете.

Но я не желаю, чтобы Шамиль встретился с моей матерью. Если он имеет какое-то отношение к гибели отца, то вполне может быть знаком и с его женой. Хотя, конечно, наркотики сильно отразились на маминой внешности. Да вот рисковать не хочется.