Юлия Кои - (Не)любимый омега

– Но ведь все Гончаровы волки, – отчего-то удивленно пробормотал Макс.

– Я не только к их семье принадлежу, – зашипел Никита и на этот раз выскользнул из стальной хватки.

Возвращаясь в автомобиль, он чувствовал, как Макс на него смотрит, и от этого длинный хвост недовольно дергался из стороны в сторону, с головой выдавая раздражение. Омега готов был сгореть со стыда, но это едва ли было возможно, особенно в такой холод.

Когда они тронулись с места, Никита вернул себе прежний вид, ожидая, когда же на него свалится шквал вопросов, но Макс молчал. Молчал так долго, что Никита готов был сам уже выложить ему, как ему удавалось маскировать свой феромон, а если при этом и не показывать животную ипостась, то никому бы и в голову не пришло, что сын волков с фамилией Зайцев, на самом деле Ирбис.

Он не знал, почему другие оборотни не чувствовали в нем отличие вида, ведь распознать это было можно, пусть и не с первого взгляда. Когда он будучи ребенком спрашивал маму, она всегда отмахивалась, говоря, что он просто слабый оборотень, но по мере взросления Никита понял, что это не так. Он был сильным омегой, на которого клевали независимо от вида, пусть это больше мешало в жизни, чем помогало.

– Если не хочешь ужинать в ресторане, можем заказать в номер, – проговорил Макс, когда им на пути начали попадаться остановки общественного транспорта и дома, предвещающие начало города.

– Давай просто перекусим где-нибудь и завалимся спать, я не хочу никуда идти.

Никита тут же пожалел о сказанном. Он мог предложить Максу пойти поужинать одному, ведь он даже не знал, хочет ли альфа есть именно с ним.

– Если ты не против, конечно, – добавил Никита.

Но Макс не воспользовался этой возможностью отказаться. Вскоре они уже брали заказ на вынос, закупившись картошкой и мясом с овощами, завернутыми в лаваш. Уплетая свой нехитрый ужин после нервной встряски, Никита не мог понять, что с ним произошло. Было ли это на самом деле или только привиделось? Что-то глубоко в груди екнуло, стоило подумать, что это лишь воображение. У них в роду не было тех, кто оказался бы слаб рассудком, хотя ему иногда казалось, что крики и истерики матери не совсем здоровы.

– Я тоже видел оборотня на заправке.

Никита вздрогнул от слов Макса. Он повернулся к альфе, глядя на точеный профиль и испытал небывалое облегчение, которое продлилось очень недолго.

– Но не думаю, что это что-то серьезное. Возможно, один из тех, кто хотел бы стать твоим поклонником.

Максим

Никита уже тихо посапывал на соседней кровати, когда Максим поднялся и осторожно сдвинув тяжелую портьеру, выглянул на улицу. Уже была глубокая ночь и фонари не горели. Слабо освещенную улицу можно было разглядеть только благодаря работающим вывескам магазинов. Но Макс мог увидеть то, что нужно, и без дополнительного света. Чутье хищника не давало ему уснуть, но и выдавать свои предположения переволновавшемуся омеге он не торопился. Альфа неотрывно смотрел на угол соседнего здания. Темнота из подворотни казалась самой обычной, но Макс продолжал сверлить ее взглядом. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда тень шевельнулась и скрылась между домами.

Альфа поправил портьеру и повернулся к Никите. Омега улегся спать в штанах и толстовке, да и укутался в одеяло как в кокон. Будто это могло спасти его от внимания альфы, если бы тот захотел добраться до сочного молодого тела.

Максим приблизился к кровати и присел на корточки рядом с Никитой. Едва они оказались в номере, омега сбежал в ванную и долго не появлялся. И если бы альфа не слышал плеска воды, то решил бы, что Никита там прячется и ревет. Он не хотел доводить его до слез, но обидные слова сами срывались с языка. И лучше было нести подобный бред об ухажерах, чем подтвердить, что он заметил как за спиной Никиты маячил кто-то странный, пока они были в магазинчике. Альфу или бету, позарившегося на симпатичного омегу можно было понять, пусть и не до конца.

Никита все еще был не во вкусе Макса, несмотря на то, что порой от него исходил сводивший с ума аромат. Слишком невысокий, округлый и светлый, и склонный к интригам омега в основном просто доводил до трясучки. Однако теперь все встало на свои места. Максим смог скрыть удивление от увиденного на трассе только потому, что не на шутку испугался. Никита ни с того ни с сего впал в транс, схватившись за нож и слепо таращась в пустоту. Его тело начало меняться и альфа не знал, что могло бы случиться, соверши он полный оборот. Он тряс и звал Никиту несколько секунд и только когда тот наконец-то отреагировал, альфа смог выдохнуть. И только сейчас, вспоминая его полуформу, Макс до конца осознал, кто такой Никита