Irizka2 - В твоих руках, любовь моя…

Инге вышел из храма бледный и усталый. Димас подавил желание подойти и поделиться силой – сам виноват, что тратится на людишек, а они, суки-сволочи, ничего не дают в ответ. Объятия с Отисом показались неприлично долгими, потому, когда Инге наконец к нему подошел, Димас грубо схватил за шею и впился в губы, вытягивая дыхание и последние крохи энергии. От истощения у Инге даже глаза впали, он побледнел, но кормить его было нечем – у Димаса не осталось ни одной доброй мысли.

– Вечером, – пообещал он, чувствуя, как Инге с печалью во взгляде провожает его со двора, – к Азиру пойду, потом в бордель заскочу, – известил он, чтобы Инге не ждал под дверью, как временами бывало. – Звякну, если не забуду.

У Азира в конце рабочей недели всегда аншлаг, но для ифритов открыли отдельный зал. Там можно было расслабиться по-настоящему, посмотреть на красивых стриптизеров и пообщаться со своими. Димас не любил бессмысленную болтовню и грезы о прошлом. Вспоминать, как фривольно жилось на Ифрите и как ограничивают их в питании и развлечении на Земле, было сравни мазохизму. Димас любил причинять боль другим, а не себе.

В углу комнаты Димас заметил Ортэ с молоденькими девочками, кивнул для проформы и отвернулся. К нему попытался подсесть кто-то из восьмого эшелона, но Димас огрызнулся, и его оставили в покое.

Азир налил полный бокал шипучей зеленой байды и поставил рядом ведерко излюбленных куриных крылышек. Захмелел Димас только с четвертого, в голове зашумело и потянуло на подвиги. Он даже станцевал стриптиз себе на потеху, полапал пару девочек и трахнул какого-то парнишку в подсобке. Когда вернулся к стойке, бар уже опустел, и Азир флегматично помешивал что-то в огромном бочонке.

От пойла пахло тухлятиной и алкоголем, Димас даже не рискнул спросить, из чего он свое варево творит, потому что в голову дало прилично, а уж что в рецептуру попало – не важно. Азиру помогала яркая девица, его официальная жена – Карина. Пышногрудая и улыбчивая, она умело скрашивала одиночество Азиру и наверняка пользовалась его дарами. Димасу она не нравилось, потому что совала нос не в свое дело и лезла с ненужными вопросами. Вот и сегодня:

– Тебя твой омега дома не ждет? – Карина протирала бокалы и хотела поскорее спровадить последнего посетителя.

– Чернь пытается давать мне советы? – Димас оскалился с угрозой, и Карина дернулась от него, так что чуть не выронила бокал.

– Спокойнее, – Азир приподнял открытые ладони и кивком отправил строптивую женушку в другой зал, – не обижай ее, она хорошая.

– Все люди хорошие, – передразнил он голос Инге, – особенно на вкус, когда им пальцы из суставов вырываешь и напуганы до усрачки.

Азир хохотнул и поставил перед ним еще один стакан. Димас с удовольствием сразу влил себя половину, а потом подпер подбородок рукой и со скучающим видом оглядел пустой бар, можно было валить в место повеселее, но Азир умел отвлечь разговором.

– Карина меня любит, дарит свои чувства легко, и мне хватает.

– Хорошо, когда умеешь принимать, – фыркнул Димас и снова потянулся к алкоголю. – Большинство ифритов на это неспособны, вот и приходится выкручиваться, лишь бы не конфликтовать с законами и не довести людей до охоты на ведьм. Пока их все устраивает, но достаточно искры, чтобы начался геноцид. Нас тут слишком много.

– В других городах демонов почти нет, и по законам уехать мы теперь не можем. Последние порталы, кроме Ванкувера, стояли в Сиэтле и Портленде. Все наши рванули туда как в жопу укушенные, надеясь успеть убраться с Земли, а на деле нас просто согнали на западный берег, чтобы было проще контролировать. Чахнем в этом болоте, сами себя убивая и мечтая сдохнуть. А чего еще желать – ни перспектив, ни будущего. Детей, дабы исполнить предназначение, завести не можем. Препаратов для бет, чтобы они выносили нам потомство, нет, а женщины от нас не понесут. Постепенно мы все вымрем, медленно, но верно истребим себя. Ты единственный, кому перепало – я завидую тебе черной завистью, потому что у тебя есть наследники…

– Люди относятся к детям совсем иначе, – напомнил Димас. – Дома отпрысков бы я зачал, а потом наблюдал со стороны за прогрессом, не участвуя в их жизни. На Земле их воспитывают и о них заботятся, и на Малаке тоже. Инге как-то рассказывал, что был единственным ребенком. У малаков не требуется рожать воинов во славу великого Герцога. Его баловали и любили, поддерживали во всем, он пошел служить, потому что хотел использовать свои силы во благо, и был лекарем в отряде Его Святейшества.