Irizka2 - Род Харальда I Прекрасноволосого

Когда Март вернулся в класс, Олав сидел на преподавательском столе, и его окружили трое омег, о чём-то расспрашивая. Март не специально громко швырнул на стол книги, привлекая внимание веселящейся компании, и хотел сбежать, но Олав перехватил его за руку и, дёрнув к себе, прижался к губам. От неожиданности Март закричал и, ударив его, отпрянул.

– Какой плохой раб, – рассмеялся Олав, и омеги его смех поддержали. От стыда и гнева Март не мог найти слов и просто стоял разъярённый и красный, готовый убить этого альфу на месте. – Не стесняйся, зайчонок, – проговорил Олав, передразнивая интонации брата, – ты вчера меня так хорошо развлёк в постели…

Омеги снова захихикали и стали переглядываться, а Март, чуть не лопнув от негодования, лишь отвернулся и сел на своё место. Выносить шуточки Олава не было больше сил. Положив голову на парту, Март сжался, надеясь, что скоро начнутся занятия, и всё это исчезнет как страшный сон.

– Олав соблазнил нашего ледяного короля, – донёсся до омеги звонкий голосок Ари, – не могу поверить!

– Можешь вышить на своём вымпеле ещё одну звёздочку, – усмехнулся Инге и метнул в Марта неприязненный взгляд.

– Фу, как вы можете обсуждать это, – воскликнул с соседней парты Синдри, – это ведь лично их дело!

– Да ладно, все давно мечтали узнать, когда наш король сломается, – осадил его Варг, – может, теперь не будет таким холодным и начнёт с нами общаться!

– Да, Март, пойдёшь с нами в субботу гулять? Олав собирает всех со параллели, – спросил ещё один омега.

Март с неохотой приподнял голову, уверенный, что над ним снова смеются, но ребята улыбались открыто и говорили серьёзно, и Март кивнул.

– Только ошейник ему надену, – выкрикнул Олав, – а то сбежит мой непослушный раб.

Весь класс рассмеялся, а Март подумал, что подсыплет ублюдку слабительного в чай.

/Folque – Harpa

– Ты что, серьёзно пришёл? – Март встал в дверях и не пускал Олава в дом.

– Заниматься, – кивнул альфа, и попытался забраться вовнутрь.

– Ты не слушаешь мои объяснения и ведёшь себя… – попытался возмутиться омега, но широкоплечий Олав всё же протолкнулся в дом и тут же стал стаскивать куртку и ботинки. – Заниматься будем в гостиной. Под наблюдением моего дедушки.

– Шутишь? – Олав вскинул голову и с усмешкой вытащил из кармана пачку презервативов, – смотри, что у меня есть!

– Не приближайся! – замахал на него руками омега, – я не соглашался быть твоим парнем и вообще не хочу с тобой быть.

– Это ещё почему? Я же вижу, что тебе нравлюсь! – уверенно заявил альфа и в подтверждении его слов Март покраснел, но быстро взял себя в руки.

– Потому что не хочу быть одним из сотни! – обиженно фыркнул на него омега.

– Какая сотня? – рассмеялся Олав, – от силы десяток. Хотя не, одиннадцать, если считать того красавчика, что этим летом мне отсосал в клубе…

– Не желаю это слушать! – зажал уши Март.

– Что ты жмёшься? Сам то, небось, с братцем трахнулся и не раз? – при воспоминании о брате Олав сразу начинал злиться.

– Что? – возмущённо выкрикнул Март и на его громкий голос в прихожую вышел Харальд.

– Господин Станг, – приветливо сказал пожилой альфа, – рад вас снова видеть. Желаете ли чаю или может кофе?

– Спасибо, чаю было бы неплохо, – бросив взгляд на Марта, Олав направился за стариком. Омега всё ещё негодуя на слова альфы, поплёлся следом.

Гостиная старинного дома была небольшой, обставленная тяжёлой дубовой мебелью. Вдоль стен стояли стеллажи, кривоногие дресуары и буфет с сотней резных ящичков. Рядом с большим столом разместились две козетки и кресло с высокой спинкой, которое занял старик. Достав из секретера стопку листов, он задумчиво стал их перебирать, пока Март приготовил ароматный чай и поставил на стол перед гостем и Харальдом.

– Благодарю, Ми, – произнёс старик, отвлекаясь от бумаг.

– «Ми», – не удержавшись, рассмеялся Олав, вспомнив, что так омегу звали в стрипклубе.

– Папа Марта называл его так, – пояснил Харальд.

– Называл? – заметил Олав, что альфа использовал слово в прошедшем времени.

– Папа утонул полгода назад, – тихо сказал Март.

– А отец?

– Он остался жить в Транхейме. А я не смог. Там всё слишком напоминает папу. Потому переехал к дедушке и брату. – На лице омеги застыла холодная маска, говорить о родителях ему было тяжело.

– Соболезную, – вымолвил Олав, чувствуя глупую потребность пожалеть и обнять омегу, но вместе с тем понимая, что жалости он не потерпит.