Ольга Резниченко - Пустоцвет

Обомлела я, расстрелянная, ужаленная фразой.

Позорно дрогнул мой голос:

- НУ, ТАК ВПЕРЕД! Раз всё так ПРОСТО! - отворачиваюсь, пряча позорные слезы.

- ВОТ ИМЕННО, с*ка! ВОТ ИМЕННО!!! НЕ ПРОСТО! - заколотил кулаком себя в грудь. - И у меня - НЕ ПРОСТО! ЛИ-и-ЗА! Когда ты уже это поймешь?! А?!! - неистово. - Да мне даже... если бы чужой! Или, и вправду, этого... твоего Сереги! Или бывшего твоего... ПО**Й! ТВОЙ - и всё тут! Только не ври мне - НИКОГДА! Я сейчас тебе не о соплях... и не глупостях втираю. О важном - НИКОГДА НЕ ЛГИ! И не скрывайся! И пойми уже наконец-то: мне на тебя - НЕ ПО**Й! - чиркнул зубами. - Мне ты НУЖНА! ТЫ! А не какая-нибудь "другая"! Да хоть, б***ь, ЦАРИЦА была бы - ПО**Й! МНЕ ТЫ НУЖНА! В ЛЮБОМ СОСТОЯНИИ! ЯСНО?!

Нервически сглотнула слюну. Поддаюсь, поворачиваюсь. И страшно, больно всматриваться ему в глаза - но уже и взгляд оторвать не в силах. Прикипела, будто мотылек к прощальному свету, запутавшись в тенетах пламени.

- Что молчишь? - уже более сдержано, рыком... Костя.

- Все вы так... поначалу поете...

- АХ, ТЫ Ж, с*ка!.. - резвое, бешеное. Ором. Стремительный ход - и внезапно стащил меня с кровати, ловко подхватил себе на руки.

Борзое движение на выход.

- ТЫ ЧЁ УДУМАЛ?!

***

Силой, игнорируя мои крики, визг, сопротивление, усадил Пахомов в свою машину; прыгнул за руль - и вдавил педаль газа до упора.

***

И снова на руки, и снова мой Тиран уносит меня в неизвестном направлении (облачив в свою куртку). Через арку - и в сторону барельефом увенчанного строения.

- Костя, ты че удумал? - уже более сдержанно рычу я, медленно осознавая всё грядущее.

Дрожь по телу, мышцы сжимаются в камень не то от какого-то потаенного, первородного страха, что волнами стал во мне зарождаться, врываться из недр наружу, не то... от счастья.

Поставил у двери на ноги - поддаюсь, хотя все еще удерживаюсь за него, моего ненормального. Живо пропустил внутрь помещения... - и покорно за мной.

В переполохе вскочила пожилая женщина:

- Вы к кому? Вы куда? - заметала испуганный взор то на излишне возбужденного, встревоженного Пахомова, то на меня (стоящую в черной огромной, явно не моего размера, куртке, чуть ли не на голое тело напяленной - виднеется лишь клочками тоненькая, потрепанная больничная рубашка; босая я, измученная, растерзанная, будто с креста снятая).

Сверкнул вмиг корочкой.

- Где у вас здесь всё происходит? - взгляд около, будто ощупывая, нутром своим выискивая правильный ход.

- Что именно? - растерянно, испуганно выпучив на него очи, но уже без малейшего сопротивления - сплошное участие и забота.

- Расписывают где? - гаркнул, откровенно и пугающе уставившись ей в глаза.

- А... а..., - здесь, - махнула рукой. - Только... сегодня же не тот день... чтоб...

- Сейчас будет тот, - резво, грубое женщине. Тотчас вновь подхватил меня себе на руки - уверенный ход по коридору, чуть в сторону - и, толкнув плечом дверь, занес в кабинет. Поставил на пол. И снова жадно прижимает к себе, будто что-то сверх драгоценное.

Взор на замерших в удивлении женщин:

- Кто у вас тут... регистратор? Или как там его?

- А что Вы хотели? - удивилась молоденькая, но с оч-чень важным видом, барышня. Встала со стула и, блистая царской осанкой, прошлась мимо столов.

- КТО? - резво, дерзко, вновь предъявив удостоверение.

Шаг ближе - и обмерла, изучая.

- Позволите? - не уступает в прежнем своем величии.

- Прошу, - с презрением протянул оное ей. Быстро схватила своими тонкими, ухоженными ручонками. Внимательный взор, изучая строки. - Ну, допустим я. Дальше что?

- Распишите нас, - грозно, грубо, с не меньшей важностью изрек, сплюнул ей Костя, чем она тут рисует.

Удивленно выгнула брови. Беглый изучающий взор по мне. Звонко сглотнула слюну:

- А иначе... - несмело повела, - никак нельзя? В другой день, в другом виде... в другом порядке?

- Нет. Только здесь и сейчас, - вердиктом.

Шумный вздох. Взор на своих коллег: те лишь позорно, стыдливо попрятали глаза, отвернулись.

И снова сударыня к нам лицом:

- А документы? Паспорта?.. - протянула неуверенно ладонь.