Феликс Вуль - Счастливая женщина и как ею стать

Третий период – осторожный и милый секс, тепло касаний, петтинг.

Мнение о том, что сексуальное общение опасно для плода, ошибочно. Конечно, постельная акробатика и конский экстаз недопустимы – для знания этого университетов не надо заканчивать. Никто, конечно, никаких сексуальных норм, даже если он академик всех наук, не устанавливал. Я бы не стал, кстати, раздражать губами соки – их стимуляция ведет к выработке окситоцина, гормона-стимулятора мышц матки, что чаще всего непотребно и даже рискованно.

Осторожный секс – это в первую очередь воллюст, сладостные ощущения при движениях члена во влагалище, а потом еще и мягкий способ исключения интенсивного оргазма у женщины: оргастические ощущения, в первую очередь маточные сокращения, могут спровоцировать схватки и родовую деятельность. Этого еще не хватало...

Но вот и закончилась ваша радость и ожидание Пришельца – из ощущений и предчувствий он становится плоть от плоти, где все новенькое и навсегда родное: ноготки, волосики, попка.

Это родилось ваше Счастье, маленькое солнце вашего мира.

Sis felix , будьте счастливы!

Одна моя коллега, дважды рожавшая красивая сильная женщина, на все мои вопросы об ощущениях ответила коротко и емко:

– Роды для меня были таким оргазмом, таким оргазмом... на всю жизнь...

Если читатель помнит, черепаха Тортила подарила всегда спонтанному, непредсказуемому в своих поступках Буратино ключ, благодаря которому он получил шанс вместе со своей командой попасть в волшебную страну, где вечно царил психологический комфорт и сплошное удовольствие.

Этой теме – проблеме «ключа» в социальной психологии и психиатрии – будет посвящен наш диалог, потому что мы уверены: познание причин поступков не менее важно, чем сами поступки.

Мы – это психиатр, психотерапевт, медицинский психолог Людмила Вуль и автор, ваш покорный слуга.

Л. В. Тогда и начинать нужно с ключа темы, понятия «рессентимент».

Ф. В. Очень музыкальный ключ. Почти ревертисмент – вариации, повторения темы. Так и хочется прикоснуться к клавишам...

Л. В. Если бы.... Рессентимент – скрытая до поры до времени реакция личности на воображаемую или реальную угрозу, ущерб, ущемление, утрату, опасность. По Кречмеру [10], в рессентименте «упакованы» эмоции людей, действительно или мнимо обойденных в жизни. Это жизненные позиции, порожденные завистью, причем совершенно необязательно, чтобы зависть была неимущей: независимо от «черноты» или «белизны» такое чувство имеет только начало предметное, дальше оно либо уползает в нору подсознания, либо скачет, как слепая лошадь.

Ф. В. Рессентимент может порождаться и нуждою тоже – тогда на социальную площадь нестройно и на подпитии выходят большевистские транспаранты: «Грабь награбленное!», «Экспроприация – мать революции!» и пр. и пр.

Л. В. Кстати, современная мафия, рэкет и всяческий криминал порождены теми же лозунгами – «кто был ничем, то станет всем!». Кто был ничем, тот ничем и останется... Но как стать «всем»? Однако они, не понимая этого, рвут удила и пускают кровь на дорогах и тротуарах.

Ф. В. Ну, ладно, не увлекайся. Под большинством агрессивных действий, кстати, скрыта форма протеста против жизни «снизу». Это всегда напряженная, эмоционально подогреваемая установка слабого против сильного, бедного против богатого – для «чейнджа», несвободного обмена, естественно. Идя дальше, можно в рессентименте найти и новые лица: так обстоит, например, с реакцией устаревшего, уже немощного, больного, отживающего, к здоровью и молодости, вообще к будущему. В Ялте когда-то умирал от чахотки поэт, в жизни талантливый, яркий. Он яростно проклинал своих близких, люто ненавидел их, плевал в них мокротой с бациллами туберкулеза за то, что они остаются жить, а он должен уйти. Пример, конечно, тяжелый. Но рессентимент становится понятнее.

Л. В. А то, что в разные эпохи властелин, уходя из жизни, «прихватывал» с собою любимую женщину, собаку, попугая или драгоценности, деньги?

Ф. В. Не в рессентименте ли – но в самых этических, духовных формах – нужно видеть богоискательство, богостроительство, смену приоритетов у «злостных» атеистов, естествоиспытателей и диалектиков?

Л. В. Такая же реакция возможна и при «столкновении» пошлого, неталантливого, плоского с самобытным, недосягаемым, как небо, талантом. какой истовостью, с каким упоением опричники революции и командиры искусства топтали тела и души Бабеля, Мандельштама, Булгакова! Вот я бы лично просила всю страну перечесть или открыть для себя Эренбурга, «Люди, годы, жизнь»... Более искреннего объяснения лет и культуры, наверно, не было.