неизвестен Автор: Через девять лет

Она привела мужчину в тесную, но милую свою квартирку, и остановилась в прихожей, не решаясь приглашать его дальше, уронив руки и склонив голову. Тогда он слегка поднял лицо своей подруги за подбородок и посмотрел ей в глаза. Она тотчас же вновь опустила их и с коротким стоном упала ему на грудь...

Марине стало тепло и спокойно. Впервые за много лет желание не поднималось в ней, ее все сильнее охватывало стремление вжиться в него, чудом найденного и уже любимого, слиться с ним и не отпускать никогда. Припав мужчине на грудь, женщина слышала, как трепетно колотится его сердце и принимала это за ту застенчивость, которую с первой минуты угадала в нем. Марине ничего в тот миг не нужно было - лишь бы стоять вот так неопределенно долго, никогда не очнуться от блаженства, которое подняло и закружило ее над землею.

Мужчина по-прежнему держал Марину в объятиях, ей было немыслимо хорошо, только одно непонятное неудобство у шеи беспокоило ее. С досадой выныривая, как из-под теплой воды, из одолевших ее безумных мечтаний, Марина слегка повернула голову, но тут почувствовала, как что-то острое резко коснулось подбородка. Она поднесла туда руку и в ужасе закричала, это "что-то" оказалось ножом.

"Маньяк", - быстро подумала девушка и попыталась высвободиться, но железные руки, как капкан, держали ее. Она стала вырываться,

- Ты что?! Пусти! Пусти же!!!

Марина резко дернулась, и острие ножа, скользнув вниз по шее, разрезало кожу. Теплая кровь сразу стала заливать платье. Девушка обезумела. В этот миг мужчина сам отпустил ее, и Марина бросилась бежать, сдавленно крича, а он шел за нею, методично переступая и держа нож направленным на нее. Глаза его стали такими же, как эта безжалостная сталь, и Марина всем существом ощутила, что от таких глаз не приходится ждать пощады. В предсмертном безумии женщина заметалась по комнате. Мужчина с ножом неумолимо двигался за нею. Он мог бы поймать женщину в любой момент, но, очевидно, хотел, чтобы она бегала от него. Настигая ее, он каждый раз, коснувшись ножом платья, давал ей дико закричать и ускользнуть, чтобы повторить паническое бегство и спокойное преследование сначала. Раз, догнав Марину сзади, он рукой разодрал на ней платье сверху донизу вместе с бельем. Потеряв ориентацию, как нагоняемая котом мышь, Марина металась по комнате, цепляя ногами стулья, которые с грохотом рушились на пол. Первобытный страх вскоре перехватил Маринин крик. Она только шумно хрипела и, наконец, запутавшись в упавшей одежде, упала и стала спасаться от преследователя уже на четвереньках, волоча свои роскошные волосы и тихо визжа от отчаянья. Это было уже не человеческое существо - она извивалась, как недобитая собака на живодерне, ползла, падала лицом на паркет, оборачивалась с выражением непередаваемой животной тоски, опять ползла и опять выла.

Мужчина, который с той минут, как вошел сюда, не сказал ни одного слова, продолжал с сатанинской улыбкой травить ее. Наконец, доведенная до крайней степени физического и духовного изнеможения, Марина забилась под стол и, уткнувшись лицом в коврик, закрыла голову руками... Мужчина одним движением перевернул шаткое укрытие и, оказавшись над обнаженной женщиной, занес было нож для удара, но вдруг рука его опустилась.

Эта поверженная женщина, безобразная в своем унижении, растрепанная, окровавленная и грязная, ради прихоти убившая в нем мужчину девять лет назад, теперь возвращала ему жизнь. Он с удивлением почувствовал, как возвращается утраченное его мужское начало и грозно дает о себе знать горячим нетерпением. На этот раз он совей властью укротил его. Он увидел, что скорченное тело на полу перед ним покрылось отвратительным холодным потом и дрожит, вернее, сотрясается от ожидания смерти. Он пнул Марину ногой:

- Ты! Сука!

Женщина вздрогнула от удара, но не шевелилась. Он ударил ее вторично, перевернув этим пинком лицом вверх. Она все равно не отняла судорожных рук от лица.

- Сука! - повторил мужчина. - Мальчики твои вырастают, поняла?

Марина отняла ладони и посмотрела на мужчину. Ничего, решительно ничего в его чертах никого ей не напоминало. Но она все равно догадалась, что привело его сюда и, догадавшись, задрожала всем телом вновь. Мужчина, пренебрежительно глядя на Марину, срывающимся от сдержанного волнения голосом проговорил:

- Хуй с тобой, живи, дрянь. Прирезал бы я тебя как курицу, да садиться из-за гадины не стану.

Он повернулся уже спиной, собираясь уходить, но остановился, снова посмотрел на жалкую, распростертую перед ним девушку - и плюнул. Густой мужской плевок пришелся на коленку.