Эдуард Лимонов - Коньяк Наполеон

- Пора тебе, Эди, обратно в Нью-Йорк, - сказал Дуглас и засме-ялся. Домой.

"Домой" мне польстило. Дуглас как бы забыл, что я не американец. У нас было общее прошлое, и никто не задавался вопросом, сколько его, этого прошлого. Как глубок слой.

- Не могу еще, - оправдался я. - Американского издателя у меня нет. Найду, тогда привалю.

- В доме моей матери, на ее лестничной площадке освобождается appartment, - сказал молчавший до сих пор battery-man* Жоз. От Джефа его отличал только кривой нос. "Причина их патологической похо-жести в их густоволосости, - подумал я, - в челках до бровей".

* Ударник в оркестре (англ.).

- Сколько комнат? - спросил Дуглас.

- Две.

- Возьмем? - обратился Дуглас к Брижит.

- В Бруклин не поеду ни за что. Езжай сам. Я останусь на Уолл Стрит. Брижит допила вино.

- Что тебя не устраивает в Бруклине? - обиделся Джеф. - Ты снимаешь комнату на ебаной Уолл Стрит. За те же деньги ты могла бы прекрасно жить в Бруклине в двух комнатах. На две остановки subway дальше, через мост. Ты сноб, baby.

- Ненавижу ваш ебаный Бруклин, где все знают всех, и я знаю всех. Не хочу встречать ежедневно своих бывших boy-friends, девочек, с которыми ходила в школу, все те же рожи... Мне они противны...

- Точно, - поддержал я Брижит. - Я, например, счастлив, что не встречаю школьных приятелей, не сталкиваюсь на углах улиц с много-детными толстыми коровами, бывшими когда-то моими подружками. Нс видя людей из прошлого, я забываю, сколько мне лет. Ориентиры возраста уничтожены...

- А сколько тебе лет, man? - спросил Джеф,

Брижит знала, сколько мне лет, так что соврать не было возмож-ности.

- Military secret...

- Дженни стукнуло двадцать пять, - пришла мне на помощь Брижит. - Она беременна второй раз, Эдди, можешь себе представить! Высиживает детей, как инкубатор. Что за удовольствие... А ведь была такая rebellious...*...

* Непокорная (англ.).

- Надо пожрать, - Жоз и Джеф встали.

- No hamburgers, brothers, - предупредил Дуглас, - и антрекот, как chewig gum. Возьмите French fries с рыбой.

Волосатики удалились.

- Вчера перед концертом они лопали French fries с ketchup, запивая шампанским. К полному ужасу frogs!

- Брижит захохотала. Дуглас, подумав, присоединился к ней.

- Хочешь покурить, Эдди? Sensemilly, a man? Изголодался навер-ное? У вас тут гашиш, говорят, хороший, а трава говно.

- Хочу, - согласился я. - Кто же от sensemilly отказывается.

Мы поднялись к ним в комнату. Как после погрома в еврейском местечке, в беспорядке разбросаны были вещи. Брижит извлекла из кучи вещей на полу красную кожаную куртку.

- Дуглас в Берлине купил. Правда клевая, Эди? - Брижит надела куртку и прошлась передо мной. Рукава были ей коротки, а плечи широки. Я подумал, глядя на нее, почему я вовремя не сменил Дженни на Брижит. Она выглядела очень bizarre, девушка из презираемого ею Бруклина. Очень декадентски. Узкая, худая, рыжая, болезненно-белая.

- Дуг, отдай куртку girl-friend, ей очень к лицу. К волосам, вернее. Пылающая девушка!

- Держи, Эди, - он протянул мне трубку с травой, - В Нью-Йорке такая будет стоить тыщу bucks, да еще и не найдешь. Угадай, Эди, за сколько я ее снял в Берлине?..

Через неопределенное количество времени (может быть, вечность, может быть, полчаса) и большое количество полнометражных фильмов, каковые я просмотрел, благодаря сверхкрепкой безсемянной марихуане, Дуглас и Брижит кончили упаковываться, и мы сп-устились вниз. Переход из комнаты в коридор, а из него в elevator и за-тем в рок-автобус рок-группы Killers остались мной незамечены. Все тот же кубистический мир обрезков глаз Брижит, кусков красной кожи куртки, рыжих волос, белых сдобных боков Дугласа, обнажившихся от напряжения торса: он тащил самую большую суму за плечом, заломив руку... В. автобусе, как через камеру "рыбий глаз", на меня выпучились физиономия главного волосатика Би-Би, его girl friend Марсии, ме-неджера Ласло Лазича со множеством очков на большом носу... Все вышеназванные личности оказались очень щекастыми, и я уже собирался спросить, не заболели ли все они редкой японской болез-нью, когда, не получая от меня звуковых сигналов уже долгое время, Брижит, наконец, сообразила, что я перекурил.

- Эди, ты high?

- Да, - признался я. - И очень.

- Я тоже, - сообщил доброжелательно Дуглас. - Ты, может быть, больше high, потому что отвык от травы. Тебе нравится рок-автобус?

- Необыкновенно нравится, - сказал я. - Только как мне вы-браться на авеню Гранд Арми?

- Мы тебя выведем, не бросим, Эди, - Брижит сжала мою руку у локтя и расхохоталась. - Нс бойся,

Мы стояли на улице, и это не была авеню Гранд Арми. Это была узкая улица. Мы объяснялись, все трос в любви.