Мици Сцерето Валентайн - Дни и ночи «Элизиума»

Прошло какое-то время, прежде чем Бронски окончательно передал обе практики своим партнерам; труднее всего было расстаться с шикарным офисом на Манхэттене. Но доктора призывал высший долг — долг, исполнение которого требует от человека полного самоотречения во имя своих идеалов. Один эпизод, произошедший во время обычного рабочего дня, перевернул всю жизнь доктора Бронски. Для него это стало божьим знамением, моментом озарения, когда он понял, что должен помогать женщинам достичь вершин наслаждения, при том что это и для него открывало путь к обогащению.

Однажды утром в понедельник к нему в кабинет явилась на осмотр одна симпатичная девушка, которую он до того не видел и, даст бог, больше никогда не увидит. Во время предварительной беседы доктор Бронски выяснил, что она родом из маленькой африканской деревушки и в Америке совсем недавно. С наслаждением предвкушая, как всегда, начало процедуры, он сел напротив раздвинутых бедер девушки, но когда приподнял простыню, прикрывавшую ее гениталии, едва не упал со стула. К его неописуемому ужасу, у новой пациентки не оказалось клитора. На его месте было едва заметное утолщение в присборенных складочках нежной темно-сливовой кожицы. Доктор Бронски знал, что это не врожденный дефект. Это было хладнокровное, намеренное оскопление, дело рук шамана из африканских джунглей. Зачем кому-то понадобилось лишать женщину источника наслаждения, не говоря уже о части тела ослепительной красоты? Он внутренне содрогнулся, смаргивая навернувшиеся на глаза слезы. Оставалось лишь надеяться, что это надругательство было совершено во младенчестве, пока бедная женщина не успела познать сладость экстаза, которую имела полное право испытать, и потому не изведала всей горечи утраты. Доктор слышал об этом варварском обычае и был благодарен мяснику, содеявшему это преступление, хотя бы за то, что тот не зашил заодно и аметистовую щель ее влагалища. И тогда Бронски поклялся посвятить остаток своей жизни почитанию и услаждению клитора, чего тот вполне заслуживал, особенно если его размеры превосходили обычные пропорции.

С самого начала доктор взял себе за правило принимать в штат своего возлюбленного санатория людей разных национальностей, особенно европейцев. Он знал, что благородный европейский акцент производит магическое впечатление на юных дам, многие из которых, пересекая океан, приезжали из Соединенных Штатов. В выборе пациенток их национальность играла не последнюю роль — доктор Бронски отдавал предпочтение американкам. Американкой была его жена, да и сам он уже не раз убеждался, что у женщин Нового Света клитор, как правило, значительно крупнее, чем у европеек или азиаток. А в глазах доктора это был решающий фактор.

Избранные женщины, которым выпало счастье побывать в санатории «Элизиум», страдали от различных недугов — иногда настоящих, но чаще надуманных, — самой распространенной причиной которых была неудовлетворенность супружеской жизнью. Довольно рано скованные узами брака, еще совсем юные и неопытные, они искренне страдали от равнодушия со стороны своих состоятельных и влиятельных мужей, которые, в неуемной погоне за властью и деньгами, будучи намного старше своих жен, считали их скорее своей собственностью, чем спутницами жизни. Так что бедные женщины были готовы поверить во что угодно, лишь бы избавиться от хронической усталости и мигреней. И доктор Бронски, человек мудрый, с учетом этих факторов разработал специальную терапевтическую программу. Согласно его теории, врач должен лечить все тело, а не бороться только с внешними симптомами заболевания. Поэтому пациентки редко ставили под сомнение его довольно нетрадиционные методы лечения. Также не осмеливались они возражать против ежедневных гинекологических осмотров, в то время как эти процедуры производились без медицинских перчаток. Доктор Бронски всегда ощущал беспокойство пациентки и, предваряя ее незаданные вопросы, объяснял успокаивающим, уверенным тоном, что для эффективности лечения необходим прямой контакт, чтобы руки врача касались тела пациента «в чистом виде», т. е. без всяких латексных перчаток или бумажных салфеток. И женщинам настолько хотелось верить в чудесное исцеление от воображаемых недугов, что доктор практически никогда не встречал протеста с их стороны. Дамы безропотно раздевались донага, ложились в кресло, послушно раздвигая ноги, и подсознательная тревога почти сразу подавлялась приятным ощущением рефлективного трепета меж разомкнутых половых губ.